Жанна де Зальцманн
РЕАЛЬНОСТЬ БЫТИЯ
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Я СПЛЮ
ПОМНИТЬ СЕБЯ
ПОТРЕБНОСТЬ ЗНАТЬ
В ПАССИВНОМ СОСТОЯНИИ
ОПЫТ ПРИСУТСТВИЯ
ДВИЖЕНИЕ ДОСТУПНОСТИ
СВОБОДНАЯ МЫСЛЬ
ВНУТРЕННЕЕ ОЩУЩЕНИЕ
НОВЫЕ ЧУВСТВА
РАБОТА НАД
ПРИСУТСТВИЕМ
В АКТИВНОСТИ ЖИЗНИ
ОСТАВАЯСЬ ПЕРЕД
ЛИЦОМ
ОСОБОЕ ТЕЧЕНИЕ
ОБМЕН В ГРУППЕ
РАБОТА В ДВИЖЕНИЯХ
СМЫСЛ ЦЕЛОГО
ВНУТРЕННИЙ ЦЕНТР
ТЯЖЕСТИ
ДЫХАНИЕ
ЭГО И ИЛЛЮЗИИ
НАВСТРЕЧУ
НЕИЗВЕСТНОСТИ
МОЯ ИСТИННАЯ
ПРИРОДА
МОЁ БЫТИЕ –
ЭТО ТО, ЧТО Я ЕСТЬ
СОБРАННОЕ СОСТОЯНИЕ
ИЗ ДРУГОГО УРОВНЯ
АКТ ВИДЕНИЯ
СОЗНАВАЯ ОЩУЩЕНИЯ
СОЗНАТЕЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ
ЧИСТАЯ ЭНЕРГИЯ
ТЕЛО ЭНЕРГИИ
НАМЕРЕННОЕ СТРАДАНИЕ
ПРИЗНАВАЯ
ЛОЖНОЕ ОТНОШЕНИЕ
РЕАЛЬНОСТЬ ВО МНЕ
ВОЗНИКНОВЕНИЕ «Я»
ТВОРЧЕСКОЕ ДЕЙСТВИЕ
СОСТОЯНИЕ
БДИТЕЛЬНОСТИ
НОВЫЙ СПОСОБ БЫТИЯ
Книги схожие по тематике:
Рави Равиндра
Безмерное сердце
ТВОРЧЕСКОЕ ДЕЙСТВИЕ
129. "Я ЕСТЬ" в движении
Откуда приходят наши действия, наши движения? Когда центры не связаны, может быть только реакция. В нашем обычном состоянии центры не имеют одних и тех же ассоциаций, целей и видения. Реальное действие относится к состоянию, выходящему за пределы нашего обычного функционирования.
В нас существует вечное движение энергии, которое никогда не останавливается, и которое рождает всевозможные другие движения энергии. Каждое движение является перемещением из одной позиции или отношения к другой позиции, другому отношению. Мы никогда не видим одновременно как позицию, так и перемещение. Либо мы сосредоточены на позиции и игнорируем движение, либо мы фокусируемся на движении, но упускаем из виду позицию. Таким образом, мы можем предвидеть движение и привести его в действие, но мы не можем следовать за ним.
Следование за движением требует определенного внутреннего видения. Обычно энергия моего взгляда пассивна, мое внимание не свободно. Я смотрю через образ, идею, и, следовательно, на самом деле не вижу. Я ощущаю своё тело, но я не чувствую движение энергии, которая наполняет его. Для того чтобы почувствовать это движение, состояние тела должно измениться. Также должно измениться состояние мышления и чувств. Тело должно приобрести большую чувствительность и силу действия абсолютно неизвестную ему. Следует признать, что оно здесь для того, чтобы служить, что это материя, инструмент, через который действуют силы. Тело должно видеть эту необходимость повиноваться, и что понимание между ним и мышлением является абсолютно необходимым. Тогда может возникнуть новый вид движения — свободное движение. Оно не будет происходить без меня, без моего внимания. И чем больше тотальность моего внимания, тем свободнее будет движение.
Для поддержания связи между нашими центрами, действие должно быть выполнено в определенном темпе, с определенной скоростью. Но мы всегда движемся с нашей привычной скоростью, которая является темпом инерции, темпом без живительного притяжения. Я не целостна в проживании действия. Либо тело не участвует полностью, и мысль теряет свою свободу, либо мысль не достаточно активна и тело следует своим привычкам. Таким образом, наши действия не создают ничего нового, ничего живого, не «звучат». В Движениях Гурджиева, которые могут показать новое качество действия, темп является заданным, и мы должны подчиниться ему. В нашей собственной работе, мы сами должны найти правильный темп, и затем также подчиниться ему. В противном случае работа не будет трансформировать нас. Я должна чувствовать, что моё тело и мои мысли участвуют поровну, с одинаковой силой и интенсивностью. Тогда ощущение энергии, содержащейся в теле, может быть сильнее, чем ощущение самого тела. Я могу следовать за движением. "Я есть" в движении.
130. Чудесное в действии
Подходя ближе к работе над присутствием в практической деятельности, мы притягиваемся непреодолимым желанием чудесного, но находим себя, работая над такими рутинными задачами, как строительство, уборка, приготовление пищи, мытье посуды. Как мы можем связать эти два аспекта: чудесное и жизнь? Благодаря действию. Без действия нет ни чудесного, ни жизни.
Когда мы думаем о действии, мы никогда не думаем о том, что действия могут радикально отличаться между собой в своем качестве. Мы ясно видим разницу между деревом и металлом, и мы не ошибаемся. Но мы не видим, что в своем качестве, действия могут так же отличаются друг от друга, как и различные материалы. Мы слепы к силам, которые проявляются в наших действиях. Конечно, мы знаем, что наши действия направлены на достижение цели, и мы ожидаем от них результата. Мы всегда думаем о цели, о результате, но никогда о самом действии. Тем не менее, цель не определяет действие. Его определяет качество силы, входящей в действие, которая обуславливает его, в результате чего оно становится либо автоматическим, либо творческим. Чудесное – это вступлением в действие сознательной силы, которая знает, как и почему совершается действие.
Каждое действие, всё, что мы делаем — работа с деревом или камнем, приготовление еды или создание произведения искусства, или мышление — может быть либо автоматическим, либо творческим. В моем привычном состоянии я всегда действую, исходя из повторения. Когда я должна сделать что-либо, первое, что я делаю, это собираю свои воспоминания по этому поводу. Затем я складываю вместе весь свой опыт и все свои знания, и иду вперед. Моя голова использует саму себя, моё тело следует, и время от времени я заинтересована. Но всё это является просто автоматическим, и что-то во мне знает это. Не существует потребности выполнять действие каким-либо определенным способом, и я могу совершать это действие в темпе, который мне нравится. Возможно, мне повезет сделать его хорошо, но оно не будет обладать силой изменить меня. В нем не будет силы действия, созидания.
Совершенно иначе обстоит дело, когда моё действие является не повторением, а чем-то новым, действием, которое может происходить только в настоящий момент, как отклик на необходимость, которую я признаю прямо сейчас. Тогда существует только одна возможная скорость, и никакой другой темп не может заменить её. Творческое действие происходит из жизненной силы, которая является неоспоримой и признаётся в качестве истины, которой я подчиняюсь. Именно эта сила видит то, что должно быть сделано и направляет мои мысли и тело. Она создает действие и объект, которые содержат динамизм и разумность, являющиеся неопровержимыми. Слово должно быть сказано, звук излучается.
Для того чтобы действовать таким образом, я должна быть свободной, без воображения или идей, без мыслей, запертых в ловушке памяти. Свобода — это не свобода от чего-то, а свобода быть в настоящем, в моменте, которого никогда не существовало прежде. Действие является непосредственным, без вмешательства мыслей. Я никогда не знаю, я учусь. Это всегда ново. Для того чтобы учиться, мой взгляд должен быть свободным. Мышление является тихим, абсолютно тихим, свободным. Оно видит. В этом состоянии мы можем понимать и выполнять действие всеми частями себя. Мы даже можем действовать вместе с другими, при условии, что в этот момент, все имеют одинаковую серьезность и интенсивность.
Действие зависит от способности моей энергии вовлекаться в тот сам момент, когда я действую. Я должна быть осознанной в момент действия и чувствовать движение энергии, идущей к своей цели. Как только движение началось, вмешиваться поздно. То, что было начато, больше не принадлежит мне. Ничто не может предотвратить появление результатов, которые будут следствием — будь то хорошее или плохое, сильное или слабое, чистое или искаженное. Таким образом, всё определяется положением моих различных центров в момент действия. Каждое действие требует определенной свободы моего тела, единой направленности моих мыслей, и сердечной заинтересованности в причине действия. Это принесет мне новый образ жизни.
131. Войти в действие через сущность
Давайте попытаемся понять состояние творения. Это состояние, в котором мы знаем то, что есть — не то, что может быть или то, что должно быть, и не что-то, чему мы присваиваем имя... а просто то, что есть.
Можем ли мы знать состояние, в котором наше эго не укрепляется? Потому что все, что укрепляет эго, приносит разделение, изоляцию. Это касается всего опыта, который у нас есть, через который мы проходим и которому даем имя. Мы регистрируем впечатления и реагируем на то, что мы видим и чувствуем. Именно этот процесс реагирования и является опытом, через который мы проходим. Мы даем имя реакции. Действительно, если мы не назовем её, то для нас это не является опытом. Но возможно ли получать впечатление и не иметь опыта, находится в состоянии "неопытности"? Ибо только тогда, когда мы полностью неподвижны и эго отсутствует, созидание может иметь место. Пытаясь выполнить какое-либо действие эффективно, я различаю два вида ощущений — одно с напряжением, в котором энергия останавливается, а другое без напряжения, в котором энергия освобождается. Работая, я могу попытаться добиться успеха, выполняя больше и делая лучше, как я обычно и поступаю, или я могу попробовать действовать по-другому, становясь эффективнее, используя моё бытие. Когда я принимаюсь за что-то незнакомое, пытаясь довести дело до конца, то возникает напряжение. Мое обычное "я" желает добиться успеха и в то же время чувствует себя неспособным. Я разделена, и я хочу собственного признания любой ценой, для поддержания своей личности. Таким способом проявляется моё эго. Напряженность мешает мне правильно осуществлять то, что я должна делать. Мне необходимо видеть это. Уровень напряженности определяет, могу ли я осознавать своё бытие и объект действия.
Вовлекаясь в действие, я рассматриваю его не как возможность усовершенствовать свою производительность, а как возможность войти в действие через свою сущность. Истинная связь между моей сущностью и целью зависит от осуществления действия без участия эго. Понимание этого имеет большое значение. Затем мне необходимо найти чувство единства, которое не разрушается при вмешательстве моего эго. Я должна прийти к точке, где больше нет напряжения, нет разделения между мной и целью, где мое эго больше не хочет быть признанным.
Я не могу прийти к полной неподвижности, состоянию без эго, состоянию "неопытности", форсируя... или через страх, или с целью получить награду. Мне необходимо знать функционирование «я» на каждом уровне, от автоматического движения до глубокой разумности. Я должна видеть, что либо мышление вращается в построенной им клетке, либо становится совершенно неподвижным, в любом случае, ум не имеет творческой силы. И когда ум не пытается творить, может существовать творение. Но оно не является тем, что мы можем знать заранее. Ни вера, ни знания, ни опыт не могут помочь. Всё это должно исчезнуть, должно быть отвергнутым. Важно быть бедными — бедными в знаниях, бедными в убеждениях... бедными во всем, что относится к области эго. Но я позволю произойти всему этому только тогда, когда я знаю это, если я вижу полностью весь процесс функционирования. Я должна оставаться здесь, там, где проявляются мои мысли, мои чувства и мои действия, постоянно на страже от момента к моменту, пассивная, ясная ... неподвижная.
132. Что-то совершенно новое
Творение — это возникновение чего-то совершенно нового. Это не проекция того, что уже существует, взятая из памяти, не повторение чего-то известного. Творение возникает только из неизвестного. Однако трудно действовать, исходя из неизвестного, принимать, не зная. Это показывает, что я лишена возможности «делать», то есть, утверждать, что моё обычное "я" является чем-то важным, стоящим выше других.
Я стремлюсь отвлечь себя от этого чувства незнания. Я ищу в своей памяти что-то, что помогает мне понять. Но когда я больше не могу избегать незнания, когда я сталкиваюсь с фактом, как он есть, и больше не пытаюсь придать ему смысл, который мне подходит, тогда я уже не разделена в своем обычном "я", и создается что-то новое. Этот факт является истиной, а истина не может быть объяснена. Возникает связь, и эта связь является актом творения. Перед лицом неизвестного, не понятого, мой ум замолкает, и в этой тишине я открываю истину. Само видение и является актом творения. Видение без мысли является открытием реальности.
Согласно законам, реальное действие определяется двумя полюсами: пустотой, из которой оно приходит, а также энергией и свободой его движения. В акте творения движение внутрь предшествует движению наружу. Для того чтобы могло происходить движение внутрь, должно быть свободное пространство, которое бы чувствовалось как "пустота" — пустота от моего эго. Здесь находится мир тонких вибраций, которые могут проникнуть через ощущения. Ощущение является восприятием этих вибраций. Я чувствую тонкость этого ощущения в состояние неподвижности, где не существует напряжений в моем теле, и я чувствую тонкость психики, когда мысль становится пассивной, просто свидетелем, который регистрирует происходящее. В этот момент возникает определенное ощущение сущего, потенциала жизни без движения. Если это ощущение воспринимается даже на долю секунды, то этого достаточно, чтобы узнать, что происходит в тот момент, когда «неподвижное» становится «подвижным», то есть, первой спонтанной вибрацией. Это пронизывающее ощущение сущего имеет свой собственный вкус и дает определенность, которая стирает все сомнения. Это является необходимым возвращением из небытия в Бытие. Непостижимое оживает... до момента, когда я понимаю это, и из страха потерять его, я даю ему имя и форму, и ощущение исчезает.
В обычной жизни мы можем собирать и строить с элементами известного. Но для творения необходимо освободиться через добровольную смерть, смерть эго. Творческое видение принадлежит только тому, кто осмелится заглянуть вглубь себя настолько, чтобы увидеть пустоту, форму, созданную постоянным движением от внутреннего пространства к проявлению, и наоборот, в которой человек сталкивается лицом к лицу с самим собой. Мы становимся тихим центром вихря жизни, и только внутренняя жизнь является благом. Тогда все будет делаться без привязанности, как будто мы ничего не делаем, проживая там, где это необходимо. Вещи возникают сами по себе, принесенные потоком жизни.
Когда наше мышление действительно свободно, мы можем смотреть на жизнь по-новому, включая такие проблемы, как болезни и бедность. Вместо того, чтобы подходить к проблемам, отделяя их от совокупности существования, мы можем рассматривать их как отдельные аспекты целого. Если я пойму единство и связанность всего сущего в мире, я смогу увидеть, что для того, чтобы трансформировать вещи вне меня, я должна трансформировать себя. Таким образом, я подхожу к лучшему качеству себя, я желаю участвовать в чем-то высшем в этом мире. Затем я могу принять как факт эту жизнь, в которой я нахожу себя, добровольно приняв на себя роль, данную мне здесь. Я понимаю свое участие в борьбе в совокупности существования.
