Родни Коллин

Теория сознательной гармонии

Работа

14 Марта 1947

При чтении рассказа Стефена Винсента Бенета о первобытном жреце, обнаруживающем когда-то в далеком будущем развалины Нью-Йорка, а затем обширного обзора Тойнби мировой истории с возвышением и падением двадцати шести цивилизаций, а затем лишь открыв газету с текущими новостями - на какой-то момент у меня возникло такое живое ощущение, что вся постройка нашей цивилизации все больше качается из стороны в сторону, все больше шатается и разваливается, и вот в это самое время, как она разваливается, несколько человек, взобравшиеся на самую ее вершину, вдруг видят потрясающие картины на такой шкале, которая никогда не была доступна до этого - далеко в прошлое, в историю земли, далеко сквозь звездные туманности, далеко вглубь мельчайшей структуры материи, атомов и молекул. И это не их заслуга - эти секреты открываются им просто потому, что весь мир стоит на краю пропасти; так же как в военное время, когда дом по соседству с вашим разбомблен до основания, вы можете вдруг с изумлением увидеть вместо грязной стены в шести футах от окна вашей спальни ясный вид собора Св.Павла - на расстоянии в несколько миль.

Что в таком случае, среди всего этого, представляет Работа, система*? Которая остается той же самой в начале эпохи или в ее наивысшей точке, или в конце.  Которая по существу своему вообще не имеет ничего общего с таким циклом, но показывает путь из него вовне - так сказать, под прямым углом, единственно возможный путь из развалин.

30 Июня 1948

Слабость предполагает некую соответствующую ей способность, и на каком-то этапе от человека требуется, чтобы он превратил свою слабость в талант. Поскольку у него нет ничего другого, это его единственный шанс стать полезными. Поэтому как-то людям нужно научиться подниматься выше своих обычных сомнений в самих себе.  Озабоченность своей слабостью - это последняя из форм, которые принимает чувство собственной важности. Это звучит красиво, но это именно то, что не дает людям идти дальше - после того, как они успешно преодолели более очевидные препятствия.

Никто не готов; никто никогда не был и не будет готов. Работа есть работа, и с более широкой точки зрения это вопрос лишь о том, кто будет пытаться сделать то, что требуется. Искусность извинений не принимается в расчет - если мы верим в притчу о званых на брачный пир.

Август 1948

Я уверен, что теперь возможно больше, чем когда-либо прежде - как для работы Успенского в целом, для маленьких групп, так и для отдельных людей, которые помнят его, и экспериментируют как могут. Но при условии, что они понимают, что план великой работы уже создан, и наша задача - не изобретать работу, но стремиться понимать и продолжать его работу. А для этого нам нужно помнить все - его, его работу, нас самих, и нашу связь с этим.

14 Января 1949

Нужно быть терпеливым в ожидании того, что должно прийти, и в то же время делать все, что в твоих силах, как если бы ты был нетерпелив и был единственным ответственным за все. Я уверен, что великий план уже создан, и теперь, так сказать, ждет исполнения. Но я также думаю, что осуществляться он будет посредством обычных людей, таких как мы сами, если станем достаточно чувствительны для восприятия внушений и требований, которые слишком тонки, чтобы ощущаться обычным образом, и если мы сможем заставить себя проводить вовне все воспринятое внутри. Когда многие начнут делать это, я думаю, вместе они будут способствовать осуществлению плана намного более великого, чем кто-либо может представить себе в одиночку.

Я не думаю, что какой-либо высший план может быть осуществлен в нарушение каких-то космических законов, без понимания и напряженного сотрудничества всех, кто в состоянии помочь. Трудно даже определить тот способ активного ускорения событий, который необходим - видение того, какая атмосфера необходима для вхождения чего-то высшего и скрупулезное исполнение всего, что помогает ее создать.  Это в свою очередь кажется как-то связанным с способностью иного восприятия времени, существующей где-то внутри нас. Я думаю, что где-то внутри себя нам дано знать или догадываться об очень многом из будущего нашей работы - но наш обычный ум не вполне может уловить это, лишь в совершенно особом состоянии. И у нас остается лишь смутное ощущение того, что должно  случиться что-то необычное.  Но мне кажется, само это ощущение может прекрасно показать нам, что именно требуется для этого неизвестного «будущего» - какие действия и связи, какая оплата долгов, какое общее понимание и позитивное отношение, какое стремление к овладению всеми сторонами жизни.

Кажется, работа ведется настолько масштабно и неперсонально, одновременно и на шкале высоко благородной, и на ежедневной бытовой, с таким великолепным чередованием пассивных и активных проявлений - что я не могу заставить себя принимать всерьез все эти личные исследования своих чувств, страхов и надежд, которые мы привыкли ассоциировать с Работой.

Конечно, они тоже должны иметь свое место. И все же, получая много писем, начинаешь видеть то, что мы называем «оговоркой смирения» - когда человек, поняв и выразив что-то правильно, спешит отказаться от всякой ответственности за это, ссылаясь на все свои слабости, как воображение, неспособность оценить объективно, неспособность делать, на то, что вещи выше его понимания, и тому подобное. Кажется, что у некоторых людей вся сила того, что они поняли, сведена на нет такими оговорками, которые сходят за смирение, но мне больше кажутся желанием избежать ответственности за то, что они знают. Я твердо верю, что единственный способ подняться выше определенного уровня -это брать на себя всю ответственность за то, что ты по-настоящему хорошо знаешь. Кажется, что вся жизнь Успенского, начиная с Tertium’а и еще раньше, была основана на принятии на себя почти возмутительной ответственности за то, что он знал, ответственности, от которой более робкий человек отговорил бы сам себя.

10 Февраля 1949

Когда человек прорубает какой-то новый путь в высшие миры* (а я думаю, что заслугой Успенского было именно открытие нового пути, прежде не существовавшего, или по крайней мере восстановление одного из старых путей), он, кажется, делает это частично за счет движущей силы тех, кто за ним следует. Если он учит по-настоящему, то эмоции, которые он вызвал, помогают подняться ему самому. Они дают ему силу полета. Те, кто верят в него, становятся частью его работы, а он в свою очередь становится ответственным за них.

Все это обычно очень просто выражается образом  лестницы, на которой ни одна ступенька не может оставаться пустой, но все должны подниматься вместе. Именно все это великое целое должно двигаться, и это целое создает работу человека, который ведет, и который уже прорвался. Успенский поднялся. Теперь все, кто были связаны с ним, должны также подняться, должно подняться все целое.  Очевидно это целое, эта работа, существует вне времени*. И ясно, что если однажды человек всерьез становится частью такой работы, то это значит - на все время и на всю вечность; все его возможности и вся ответственность лежат внутри этой работы; и даже если он остается один, не встречаясь ни с кем, тем не менее он нерасторжимо связан с каждым, кто является частью этой работы, и разделяет с ними более великую судьбу.

Всю свою жизнь Успенский создавал правильные причины, которые эхом отзывались во всем мире, затрагивая на своем пути множество самых разных и непохожих людей.  При жизни он не мог пожать все плоды этих причин, но может быть,  это в некоторых случаях возможно нам. Все это, по-видимому, и есть наша истинная работа - развивать идеи, которые он оставил в наброске, планы, которые он только предполагал, направления работы, на которые он намекал, контакты, которые он установил, но не успел развить. Может быть, лучший способ для нас подготовиться к будущему - это принятие на себя ответственности за такое незаконченное дело, как наше собственное. Конечно, наши судьбы и способности иные, но если сохраняется ощущение новых возможностей, то я думаю, каждый человек неизбежно натолкнется на те недоконченные вещи, о которых его совесть ему скажет, что они являются его делом. Это то, что я имею в виду, когда говорю об ощущении работы Успенского как целого.

3 Апреля 1949

Как только начинаешь чувствовать, что работа и достижение Успенского - не в нашем времени, которое, кажется, проходит, а совершенно в другом измерении времени, то становится ясно, что те, кто однажды были по-настоящему связаны с Успенским, будут всегда связаны с ним - и друг с другом.  Много удивительных аналогий с такой работой, существующей вне времени, можно найти в музыке. Композитор пишет симфонию. Дирижер собирает оркестр из многих инструментов и дает представление. Музыка исполняется в одном месте, в какой-то один день и час. Рукопись затем может годами, даже веками, лежать забытой в ящике стола. Однажды ее находят. Другой дирижер собирает другой оркестр. Музыка снова исполняется, в другом месте и в другое время, которые не имеют никакого отношения к прежним - и тем не менее, если это та же самая музыка, она вызывает те же эмоции в исполнителях и слушателях. И количество раз и мест, которое и в которых она может исполняться, бесконечно, но результат всегда один и тот же, или сходный. Каким-то образом сама симфония существует вне времени и пространства, но она может быть возникнуть в них снова, как только нужным музыкантам с нужным дирижером попадет в руки копия партитуры.  Я чувствую, что «партитура» нашей работы тоже существует где-то за пределами времени. Успенский получил эту партитуру, собрал вместе исполнителей - даже без ведома многих из них, что происходит на самом деле, - и после долгих занятий с ними по теории музыки действительно дал представление. Это представление можно отнести к нашему времени и датировать в нем. Но поскольку это исполнение симфонии, то она должна существовать независимо от нашего времени, и может быть всегда в большей или меньшей части воспроизведена теми, у кого есть искусство, знание и особенно память о прошлом представлении. Даже отдельные исполнители могут насвистывать какие-то мелодии. Я хочу сказать, что все, что есть в нашей работе чудесного - а  это все, что имеет значение - существует вне времени.

31 Мая 1949

Иногда я чувствую, что вся наша работа - это  устанавливать связи. Если мы сможем установить и укрепить внутреннюю связь с последователями Успенского по всему миру, и нейтрализовать все ложные понимания, которые мешают внутренней связи, и если эта сеть связей в свою очередь будет связана с Успенским, тогда через все целое сможет протекать огромная сила и проявлять себя в равной степени в любой своей части и в любом месте.

1 Ноября 1949

Все, что нам дано, кажется совершенно несоизмеримым с нами самими, с нашими собственными усилиями, надеждами и так далее - а только огромной, бесконечной удачей. И я понимаю теперь, прочему Успенский часто говорил об «удаче» - «удачу» нельзя не принимать в расчет. Потому что все данное нам совершенно несоизмеримо с тем, что представляем собой мы сами, или чем могли бы когда-нибудь стать.  Странно, что понимание этого - что человек никогда не может заслужить того, к чему он стремится - делает очень близким и достижимым то, что до этого казалось невозможно далеким. Это изменяет точку зрения на все.  Все прошлое до сего дня, а также и будущее, показывают, что великий план, который стоит за всем тем, что мы видим, развивается, и что все мы имеем некоторое отношение к  этому плану, - просто тем, что отвечаем на определенное влияние. Поэтому, может быть, все, что нам нужно делать, это просто не препятствовать осуществлению этого плана, не создавать причин, направленных против него, и нейтрализовать ошибочные причины, которые мешают нам теперь.  Иногда кажется, что все, что нам нужно делать, это проглатывать свою собственную негативность, а затем проглатывать негативность других людей. Сколько яда может проглотить человек? Может быть, все дело в этом.

22 Февраля 1950

Мне все больше кажется, что некой силой за сценой было сделано огромное усилие, чтобы объединить в понимании - (не внешне) - повсюду всех, кто достиг определенного уровня, и кто может принимать участие - (даже не зная об этом) - в раскрытии новых возможностей на очень большой шкале. Может быть, это огромное усилие роста пропорционально тем огромным опасностям, перед которыми стоит человечество. Но я чувствую это все сильнее, потому что происходит так много интересного, так много установлено связей, и так много открыто возможностей, которые не только намного выше всего, на что мы могли рассчитывать или надеяться, но даже каким-то образом выше любого круга влияния, который можно было бы ожидать от одного учителя, пусть даже самого великого. Как будто на очень высоком уровне стало глубоко и внутренне сотрудничать между собой то, на протяжении веков было разными направлениями роста.

27 Марта 1950

В свете какой-то большой цели, большого плана, человек должен исчезнуть. Его личное «я», с которым он живет почти все время, слишком мало для того, чтобы вступать в какие-то отношения с этим. Поэтому оно должно исчезнуть, если человек хочет понять. Чем больше оно исчезает, тем больше он сможет понять.  Это может быть очень болезненно - какое-то время. Потом это уже совершенно противоположное чувство, и, наоборот, именно вмешательство личного «я» становится болезненным, а его отсутствие - счастьем.

Есть две стороны нашей работы и они должны идти параллельно. Первое - это постепенное ослабление и окончательное разрушение этой ложной стороны,  этого личного «себя», которое теперь управляет нашей жизнью. Другая - это постепенное приобретение чего-то нового, нового постоянного управляющего принципа сознания, которого у нас теперь еще нет. Нам нужно утратить что-то, что у нас есть, и создать что-то, чего у нас нет. Отказ от своеволия показывает путь к первому, само-воспоминание - путь ко второму.

9 Июля 1950

Я думаю, чувство абсолютной неважности всей своей личной жизни и личной психологии - это ключ к связи с неким невидимым эзотерическим потоком. Я это чувствую не как смирение или самоуничижение - просто твоя жизнь как «независимая» личность теряет всякое значение, и поэтому относиться к ней со смирением не больше оснований, чем гордиться ею. Гордость и смирение это, кажется, две стороны одного и того же состояния - принимания себя всерьез как отдельного существа.

27 Декабря 1950

Для меня все становится яснее, когда я стараюсь представить себе всю нашу работу как одно целое - во всех частях света и во всем ее протяжении во времени.  Единство и структура на самом деле существуют. «Мы члены одного тела, члены друг друга», как говорили первые христиане. Если мы говорим «функции» вместо «члены»,  это более созвучно языку нашего времени - а функции очень различны, и их различие должно становиться еще большим, даже еще лучше служа целому и понимая его.

20 Апреля 1951

Для меня именно ощущение великого плана примиряет «видение» всего и «видение» противоречий. Так как все - реальная работа высшей школы* - содержит в себе великий план. Видимое как целое,  этот план представляет собой единство, видимый в своих деталях, контрастирующих друг с другом, он выглядит как противоречие.  Это всего лишь иной фокус взгляда, как когда вы смотрите в окно и фокусируете взгляд на широкой панораме за ним, или фокусируетесь на оконном стекле и видите отдельные капли дождя и пылинки.

Для меня все больше эти внешние противоречия, внешняя борьба - если просто проглатывать их - видятся символами различных частей плана, который, вероятно, слишком обширен, чтобы охватить его взглядом целиком, и виден только в этих противоречивых частях.

А единственный практический способ примирить эти два видения, свести их вместе - это внимание.

14 Ноября 1951

В этой работе необходимо, чтобы учитывались все точки зрения, чтобы оставлены были нужные следы, чтобы все было пристойно и в хорошем вкусе, и чтобы была создана атмосфера любви и содружества. Но за всем этим есть сила в тысячу раз более мощная, которая, будучи освобожденной, может разрывать на части горы, трансформировать распятия, и расколоть наш будничный мир сверху донизу. И в свете этого первое исчезнет как свеча в солнце.

15 Ноября 1951

Моя цель в том, чтобы жить постоянно в этой чудесной атмосфере, или, по крайней мере, в постоянном знании и памяти о ней.

В такие моменты я чувствую все меньше необходимость личной работы, а все сильнее и настоятельнее требование действия как чистого и понимающего орудия в осуществлении великого плана. Для меня это означает скрупулезно верное поведение по отношению к каждому отдельному человеку и каждой ситуации, твердость, когда требуется твердость, мягкость, когда нужна мягкость, и так далее. Это означает правильные действия по отношению к отдельными людям, к группам, ко всем линиям работы. Коллин-Смит просто не участвует в этом. Он не представляет достаточного интереса. Но если то, что осознано как необходимость для плана, исполняется добросовестно, то это составляет всю ту работу, которая необходима самому Коллину-Смиту. Именно это я подразумеваю под все меньшей важностью личной работы. Фокус должен переместиться на что-то другое, а все остальное придет само собой.

Мне кажется, это какое-то богохульство - в то время, когда открыты или требуются большие вещи, говорить: «Пожалуйста, обратите внимание на меня, Коллина-Смита», и я думаю, такое отношение обязано великой иллюзии Я. Если эта иллюзия умирает, то личная работа улетучивается. Такой вещи не существует.  Это чувство очень сильно окрашивает мое понимание физических требований.  Конечно, физические требования будут включать такие вещи как пост, удерживание вытянутых рук, вставание по ночам для проделывания каких-то упражнений, и тому подобное для того, чтобы сохранять чувствительность и хорошую форму. Они также включают, мне кажется, такие задания, как пребывание в совершенной неподвижности какое-то время, или, наоборот, безостановочное движение в течение какого-то времени. На самом деле, любое действие тела, совершаемое далеко за пределами его нормальной длительности, становится физическим требованием. Но помимо всего этого, физическое требование означает для меня, что человек должен потребовать от своего физического тела, чтобы оно стало чистым орудием замысла школы. Это может потребоваться от него Работой - чтобы утешать, лечить, стимулировать, шокировать или поддерживать других. Это значит, что прежнее уклонение от контактов или желание комфорта для прежнего тела Коллина-Смита должно быть преодолено, и необходимо заставить его делать все, что требуется, полностью и свободно. Потому что и о физических требованиях, как о всем остальном, я слышу голос Успенского, говорящего: «Но для чего? Вот в чем весь вопрос.» Мне кажется, многое можно сделать с позиции превращения тела в чистое орудие тех проявлений, которые от него требуются - таких, как быть чистым воином, чистым ремесленником, чистым влюбленным в Бога, и соответствующих ролей для тел женщин.  Мы еще не знаем, как своей волей потребовать от своего тела быть неистовым, благоговейным, сострадательным, щепетильным или нежным. Но это то, чему мы должны научиться, прежде чем сможем служить школе полностью и безлично.

22 Ноября 1951

Я чувствую очень глубоко, что все целое работы Успенского приближается к новым пониманиям, подходит к более непосредственному осознанию влияния высших сил. И я чувствую, что во многом работа последних трех лет состояла в том, чтобы постепенно удалить старые препятствия и противодействия входу чудесного.  Работу Успенского питает божественное влияние, влияние великой школы, влияние внутреннего круга человечества, и лично он сам как представитель для нас всего этого. Но как нам получить это питание?

Около двух лет назад я стал понимать очень ясно, что самовоспоминание* - которое всегда было ключом всего нашего пути - должно, как любое другое явление, быть произведением трех сил. Наша старая двунаправленная стрелка показывала нам, как разделенное внимание дает сознание двух из этих трех сил одновременно - меня и мира вокруг меня. Но что есть третья, без которой нет истинного само-воспоминания? Мне кажется, это вспоминание самого себя и другого объекта, существующих одновременно в присутствии некой высшей силы, купающихся одновременно в неком высшем влиянии, если хотите - одновременно купающихся в свете солнца.

Стало ясно, почему было трудно говорить об этой третьей силе, ведь каждому человеку она представляется в ином облике - как учитель, учение, идеал, солнце, Бог. Но в любом случае, это некая сила с высшего уровня, одинаково объемлющая оба других фактора.

В начале этого года одна фраза из Евангелия Св.Иоанна произвела на меня очень сильное впечатление: «О чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам.»(Иоан.16,23 - прим. перев.)

Одно из самых сильных впечатлений во время смерти Успенского - особенно в один из периодов - это невероятно сильное ощущение руководства всем происходящим некой высшей силы или существа, кого-то, сравнимого с Христом, существа настолько же выше Успенского, насколько Успенский был выше нас. Вся цепь восхождения, о которой писалось в последней главе Вечной Жизни - было не только идеей, но тем, что я ощущал в то время на самом деле. Я думаю,  это и есть то, что может питать нас. И я думаю, что первый шаг к такому новому питанию - осознание Успенского как живой силы, постоянного посредника между нами и высшими силами, через которого можно просить обо всем.

Меня очень интересует то, что новые люди начинают говорить и спрашивать больше на языке религии, и меньше на психологическом языке. Вместе с тем я вижу, что научное знание - это специфическое свойство нашего времени. Но мне кажется, что научное знание и религиозное понимание находятся только в самом начале слияния, и эти два языка только начинают соединяться. И что когда это произойдет, начнет развиваться истинная форма новой эпохи.

Фанатик - это тот, у кого всегда есть уверенность, но нет полного понимания. Он увидел цель, но не видит того огромного поля, что лежит между ним и ею. По мере расширения своего взгляда он будет терять свой фанатизм.

7 Января 1952

Это закон, что если поднялся учитель, то могут подняться и ученики. Благодаря специфическим отношениям учителя с учениками в школе, они могут разделять его достижения. Мы еще не догадываемся, до какого уровня поднялся Успенский; поэтому, я думаю, мы еще вряд ли понимаем, какие возможности этот подъем означает для нас. Он означает, что мы должны ожидать большего, просить большего.  Потому что, вероятно, то, чего мы просим, теперь достижимо.

6 Марта 1952

В жизни человек может сказать что угодно, но в Работе человек не имеет права говорить, пока не сделает по крайней мере хоть какого-то усилия к тому, о чем он говорит. Только если он это знает, жизнь становится Работой, и поэтому в конце концов нет никакой разницы.

13 Марта 1952

Эннеаграмма* - это структура, модель космоса. Каждый космос содержит все возможности, включая и возможность перерождения. Человек также является космосом, но ему недостает знания и силы, чтобы осознать это перерождение в самом себе. Земля также является космосом, но процесс перерождения Земли, развивающийся на геологической шкале  времени, слишком медленен, чтобы дать что-то отдельному человеку с его сроком жизни в восемьдесят лет.  Поэтому работа Великой Школы в том, чтобы создать искусственный космос, который находится между шкалой человека и Земли, и внутри которого каждый может участвовать в этом перерождении на новой шкале. Создание такого космоса - задача для нас почти непредставимая. Но мы знаем наверное, что он соответствует модели эннеаграммы. Понимая эннеаграмму, даже в элементарной форме, начинаешь понимать структуру Христианской драмы.

20 Мая 1952

В определенный момент человек неизбежно приходит к  выводу, что  эта Работа - единственное, что стоит делать в жизни. Тогда все остальное становится важным только постольку, поскольку подготавливает, помогает или поддерживает эту Работу. Еще позже человек понимает, что почти все - во всяком случае, все нормальное - можно соединить и соотнести с основной работой. На четвертом пути* чем глубже становится внутренняя работа, тем шире должна становиться внешняя работа, и, соответственно, чем больше расширяется внешняя работа, тем глубже должна становиться внутренняя. Это принцип - гармоническое развитие означает развитие во всех измерениях. Но это долгосрочный принцип и каждая стадия требует своего времени, и каждый момент дает свой урок и свою особую возможность.  Это связано с законом октав*. Эти октавы звучат в наших жизнях и нашем соединении с Работой. И что важно - научиться чувствовать ту ноту, которая звучит в данный момент, и отвечать на нее. Много страданий в человеческой жизни происходит от бесплодной попытки удержать ноту, которая уже отзвучала, или опередить ту, которая еще не звучит.

16 Июня 1952

Я не думаю, что нужно беспокоиться о том, что не имеешь внешнего лидера. Если ты по-настоящему связан с таким лидером, то будешь связан с ним всегда. Что касается остального, то кто-то однажды сказал Успенскому в 1947 году: «Я знаю, что я машина, и что я не могу работать сам по себе». Он ответил: «Кто вам это сказал? Не верьте никому, кто вам это говорит». Кто-то другой спросил: «Можно ли тогда учиться в одиночку?» Он сказал: «Да, конечно. Только в одиночку. Вы можете учиться только сами.»

16 Июня 1952

Фраза из «В поисках чудесного» о том, что когда человек встречает представителя школы, он освобождается от закона случая, очень странная. Очевидно, у нее много значений, но одно из них, вероятно, в том, что школы находятся под другими законами, чем обычная жизнь,  и что человек, который приходит в соприкосновение с ними, немедленно попадает под влияние этих новых законов. К пользе ли его, или к ущербу - будет зависеть от его собственного бытия. Во всяком случае, тот процесс испытания бытия, который в случайных условиях жизни мог идти десятками лет, вдруг ускоряется и становится намеренным и неотвратимым.

16 Июля 1952

Иногда я вижу весь ряд книг, которые появились из влияния Успенского-Гурджиева - от Tertium Organum и дальше - как единую цепь, которая только вся в целом содержит объяснение этого влияния.

16 Декабря 1952

Это грех - присваивать чудесам, которые случились с тобой и через тебя, свое собственное имя; такой же или еще больший грех - не суметь донести эти радостные известия и показывать их только  одним способом - на основе своего собственного опыта. В чем же выход? Только, я думаю, довериться полностью высшим силам - быть счастливым своим молчанием, быть счастливым свидетельствовать, быть счастливым тем, что другим помогло твое свидетельство, быть счастливым и тогда, когда оно было отвергнуто, неправильно понято или обращено против тебя самого. Какое значение все это имеет, если только великий план может через нас свободно осуществиться сам?

2 Января 1953

Иногда я чувствую, что нас всех подталкивает какая-то высшая сила, настолько быстро, сколько мы можем вынести, и что многие вещи, которые кажутся нам трудными, очень похожи на резкий пинок сзади тем, кто отстает. Иногда кажется, как будто говорят: «Быстрее, быстрее!» «Очень трудные времена», говорим мы. Но если бы мы видели немного больше, то, наверное, благодарили бы Небо.  Я вижу одну интересную вещь в этом ускорении. Эти новые уроки и перемены не трудны. Что составляет трудность - это те уроки, которые мы, по-видимому, должны были усвоить давным-давно, но не сумели этого сделать. И новый пинок на каждом круге возвращает нас к ним, пока мы их, наконец, не поймем.

19 Января 1953

Когда человек достигает стадии, когда принимает внутреннее решение учиться серьезно и постоянно, то возможность обращения назад исчезает. Вместе с тем, мы по-прежнему окружены обстоятельствами и ограничениями нашей прошлой жизни.  Каждый при вступлении на этот путь находится в этой ситуации. Это неизбежно для каждого, кто начинает эту учебу, хотя накопленные трудности у разных людей очень различны.

19 Января 1953

На этом пути человек всегда чувствует, что он едва ли уже достиг точки, в которой нашел себя. Тем не менее, это «едва ли» не пессимистично. Человек может признать с подлинным счастьем, что он «едва ли» достиг чего-то в сравнении с еще более огромными горизонтами, которые перед ним открыты. На самом деле это чувство «едва ли» - как гарантия безопасности на каждом шагу пути. Лично я хотел бы никогда его не терять.

6 Июня 1953

Я уверен, что возможность большого изменения зависит от близости человека к Большой Школе. Это как великий водоворот, с которым был связан Успенский и остается до сих пор, и который стоит за ним в центре всего. Вне этого вихря эзотерической энергии воды спокойны. На его краях вода начинает двигаться, и в разных точках возможны медленные изменения. Чем ближе к середине, тем быстрее поток, тем быстрее и полнее трансформация индивидуальной жизни. Вблизи центра, мне кажется, все находится в постоянном движении и изменении, все возможно.  Но приблизиться к этому вихрю - значит быть втянутым в план великой эзотерической работы. И трансформация жизни, которая может последовать, будет направлена только к тому, чтобы позволить человеку играть свою роль более чисто и правильно, как этого требует работа.

25 Июня 1953

Если бы мы по-настоящему понимали, что означает слово «служение», то многое было бы для нас иным. В этом слове содержится вся работа Внутреннего Круга Человечества.

8 Июля 1953

Приходит момент, когда смертельно надоедает идея работы над собой, освобождения лично себя от самого себя. Чувствуешь огромное желание участвовать в великой работе школы, в том грандиозном усилии, которое совершает Внутренний Круг для подлинного блага Человечества. Успенский был тем человеком, который в конце концов повернулся лицом к этой громадной задаче без всяких иллюзий.

9 Июля 1953

Все идет быстрее и быстрее, кажется, как будто пылинки, пойманные поверхностью водоворота, все быстрее утягиваются к центру. Каждому нужно забыть свои привычки. Это похоже на то, как если бы цепи, удерживавшие людей в том состоянии, в каком они были и готовились быть дальше, и ожидали того же от других, были вдруг разорваны, и раздался бы голос: «Вы свободны. Почему бы нет?» Только это свобода не для собственного развлечения, а для беспрепятственного служения великой Работе всем сердцем, душой, и всем своим искусством.

14 Июля 1953

Очевидно, существует некое великое новое видение, которое в наше время должно получить в мире свое выражение,- как можно большим количеством способов и через  возможно большее число каналов.

24 Июля 1953

Я думаю, наши сомнения и само-сохранение, наша умная осторожность - это единственный фактор, который задерживает поистине чудесный расцвет работы Успенского. Я говорю это, потому что не могу не видеть, как с каждым случаем преодоления в себе какого-то заповедного пространства, приходят новые и бесконечно более прекрасные вещи.

Нам доверено быть проводниками чудесного. А мы будем говорить людям о том, чтобы они контролировали выражение негативных эмоций, не толкались, и организовали дисциплинированную очередь к неизвестному автобусу, который может однажды перевезти их на одну двухпенсовую остановку ближе к небу! Я удивляюсь, как не гремит еще великий голос с неба: «О маловеры!»

Когда люди поймут, что новая эпоха уже наступила? Когда они перестанут замазывать ту проделанную Успенским громадную щель в небо своей предосторожностью и хорошим поведением? Мы должны позволить божественному безумию завладеть нами как можно скорее, пока ад нас не заморозил!

7 Сентября 1953

В каждую эпоху для всего человечества создается великий эзотерический план, и в каждый отдельно взятый период находится на определенной стадии осуществления. В настоящий момент мы находимся между зачатием и рождением нового плана. Настоящий художник тот, чья работа начала отражать или гармонировать с какой-то из сторон этого плана. Это может случиться бессознательно - полным и самоотверженным посвящением себя своему делу; либо может произойти сознательно, когда человек начинает понимать природу плана, и те условия, при которых люди могут принимать в нем участие.

Чем больше человек понимает значение всего того, что предпринимается, тем больше его работа будет наполняться этим значением. Когда это происходит, его работа уже несопоставима с каким бы то ни было «искусством», которое он сам или кто-то другой может субъективно изобрести.

7 Сентября 1953

Вероятно, только когда учитель проходит в высший мир, он может передать нам ту «милость», благодаря которой для нас делается возможным то, что прежде было только страстным желанием. Чтобы быть полностью вовлеченными в Великий План, нам нужно иметь союзника и руководителя в том мире.

24 Сентября 1953

Вся работа создания групп на Земле связана с построением ковчегов, которые будут управляться с высшего уровня. Но мой опыт в том, что это водительство может стать намного точнее и значительнее после достижения Учителем своей цели и его смерти. Потому что тогда он видит дальше и шире; но при  этом его работа проходит по-прежнему с ковчегом, который он создал. Потому что это одновременно и его карма и его средство выражения. Отличие такое же, как при плавании вначале с великим капитаном, а затем плавание под началом первого помощника, принимающего команды по радио.

3 Октября 1953

Любовь приходит, когда мы забываем себя и чувствуем других людей, чувствуем нашего Хозяина*, чувствуем Бога. Смирение приходит, когда нам удается уловить образ великой Работы и великих достижений, и мы видим, как бесконечно малы мы в сравнении с этим. Это приносит чувство великой свободы. Кто не почувствует смирения, осознав свое крошечное тело в сравнении с горой, на которую карабкается, и кто не почувствует свободы и счастья в  этот момент? Любовь и смирение нельзя выдумать и нельзя имитировать. Они появляются лишь в результате большего чувствования и видения.

·        В терминологии четвертого пути «хозяин» означает высшие центры. - Прим. перев.

24 Мая 1954

Мне кажется теперь, что весь тот двадцатилетний период между войнами - период духовной суровости и медленной психологической шлифовки - имел одну цель. Эта цель была сгенерировать силу и сосредоточенность, необходимые для того, чтобы в определенный момент сделать возможным огромный прорыв к высшим мирам и Высшей Школе. Этим моментом была смерть Успенского. И то, что планировалось, было на самом деле достигнуто. Он сделал прорыв, восстановил связь с высшим.  Но это значит, что его собственный прорыв оставил щель, через которую за ним могут последовать и другие, если обладают пониманием и свободны от сомнения и страха. На одном из его последних митингов в Лондоне весной 1947 года кто-то уныло произнес: «Я знаю, что я машина и не могу сделать ничего сам...» Он вскричал: «Кто вам это сказал? Не верьте никому, кто вам это говорит!» Это значит, что мы должны верить в возможность работы везде и во всех обстоятельствах, в группах или в одиночку, в одном направлении или в другом.  Потому что теперь достижима такая высшая помощь, которая не была достижима раньше. А  это в свою очередь потому, что он сам достиг нового уровня, с совершенно другими возможностями и совершенно другим отношением к времени и пространству.

Я думаю, нам нужно вернуться ко всему старому материалу - В Поисках Чудесного, Комментариям Доктора Николла, и так далее - с совершенно новой точки зрения, с уверенностью, что все это теперь на самом деле осуществимо. Постепенно это проникает в человека, и человек проникается этим, идеи становятся частью его самого. Мы должны быть более восприимчивы к новому пониманию, и сохранять живую память о нем в нашей обычной жизни.

Это значит, что человек будет видеть себя все более объективно, - как мы иногда видим незнакомого человека на улице и внезапно понимаем о нем все сразу, что он из себя представляет и почему. Но без всякого осуждения или оценки, без жалости к себе или само-восхваления. Постепенно появляется способность проглатывать, принимать самого себя - такого, какой ты есть. Тогда человек готов для большой работы.

30 Мая 1954

Когда человек делает какой-то большой новый намеренный шаг в жизни, то многие другие вещи, которые казались трудными и угрожающими раньше, сглаживаются сами собой. Основной шаг может быть очень трудным, но он сам по себе может сделать легче вторичные вещи.

11 Августа 1954

Я знаю, что существует некое Сознательное Управление, объединяющее одновременно все стороны нашей работы, и, кроме того, затрагивающее людей и их деятельность на гораздо более широком поле, чем мы когда-либо могли бы мечтать. Как мне видится, это Сознательное Управление идет из Высшей Школы, проводниками которой были и остаются Гурджиев и Успенский - два полюса, может быть, нового мира.  Я чувствую, что группы - как разные функции этого нового творения. Некоторые функции могут быть более развиты, а другие меньше; некоторые более уверены в своем направлении, другие еще только нащупывают его. Но все они, конечно, органические части целого, использующего их особые качества и понимания для своих собственных целей. И только по отношению к целому можно увидеть правильное место этих отдельных групп и их относительные пропорции.

14 Августа 1954

Почему люди тратят так много времени и энергии, стараясь найти во всем какую-то ловушку? Может быть, нет никакой ловушки. Работа идет вперед, созданы великие вещи, с нашим участием или несмотря на нас. Строится новый храм. Что важнее - план Архитектора или тот факт, что какой-то строитель слишком ленив или слишком груб, или пришел на работу пьяный в понедельник утром? Кто из нас в этой Работе может позволить себе обижаться?

28 Декабря 1954

Мы так много получаем помощи в том, чтобы стать свободными для служения Великой Работе,- если только мы готовы забыть самих себя и отдать все, что мы есть и что имеем, служению - служению другим, служению Успенскому и его друзьям, служению Богу. Когда мы по-настоящему отдаем себя этому, то видим, что наши недостатки и ошибки столь малы, столь неважны, почти также неважны, как наши достоинства!  Отдавать, служить, быть добрым, любить людей, наших учителей, ангелов, Бога.  Чего больше этого нам желать? Чего больше этого мы ожидаем? И чего меньше этого мы осмеливаемся требовать?

Мы должны преодолеть свои сомнения, страхи и трудности, чувство важности самих себя. Все это должно уйти, и нам помогут от этого избавиться, если мы искренно хотим, и если мы не цепляемся за это - цепляемся за своих маленьких «себя». Мы должны стать свободными, как Успенский, чтобы идти вверх, вверх и вверх. Джофф* сделал это. Он не просил ничего для себя, он отдал все, что имел, а затем отдал самого себя, делая вещи, чтобы и их отдать также. Когда он умирал, можно было почувствовать, как его дух выстреливается вверх как ракета - потому что не было ничего, что держало бы его на  этой земле, кроме его любви и помощи своим друзьям - а чем выше он поднимается, тем больше он может это делать.

28 Декабря 1954

Мне видится все яснее, что наше основное направление развития - далеко вперед в будущее и вверх вовне из времени. Я чувствую, что тем из нас, которым так много было доверено Успенским, Гурджиевым и Николлом, нужно прогрессировать в этих двух измерениях одновременно. Нам нужно идти вперед в будущее, связывая знание и понимание на все более широкой основе, проявляя уверенность и создавая гармонию вокруг себя на всех шкалах, приготовляя путь великой возможности, которая должна прийти. В то же время нам нужно двигаться вверх ко все большей свободе и ко все более близкой связи с теми, кто готовил нас в прошлом и теперь продолжает вести нас за пределы времени. Нам нужно укрепить это звено связи между невидимым Внутренним Кругом человечества и той физической жизнью, в которой каждый из нас имеет свою сферу деятельности. Необходимо сделать так много. Так много дано как небесное влияние и должно быть переведено нами в человеческие проявления.  Для этого представления необходимы все типы и качества, как людей в группах, так и тех, кто разбросаны по всему миру и предоставлены сами себе. Свою роль в Великой Работе каждый находит лишь найдя себя, свои собственные возможности. Все это связано с превращением в пищу для Солнца* и с возможностью освобождения для человека. А также со связями выше Солнца.

7 Февраля 1955

Во всем мире люди чувствуют себя на пороге новой эпохи, с новыми возможностями, и с надеждой на новый вид помощи из Внутреннего Круга человечества, как раз в тот момент, когда стало так очевидно, что самостоятельные усилия людей ни к чему не приводят.

7 Февраля 1955

Книга называется Теория Небесных Влияний потому, что все в ней и есть лишь теория нашей возможной трансформации, нашей смерти по отношению к иллюзии и перехода под влияние великих и высоких сил, которым мы нужны как понимающие и самоотверженные исполнители их плана. Эта книга - теория. Нам нужно совершить эту трансформацию в самих себе - с помощью. Но любому, кто на самом деле хочет этого в своем сердце, эта помощь доступна независимо от того, где он находится и каковы обстоятельства.

Это прекрасно - видеть, как сеются семена нового будущего. Но новая эра не для одного только континента. Она для всей земли.

В новую эру никто не будет втянут приливной волной. За нее нужно бороться, готовить ее везде. Этим приготовлением будет творение сознательной гармонии - вначале в себе, а затем перенесение на свое окружение. Остальное зависит не от нас.

11 Февраля 1955

Все целое Работы на самом деле является космосом* - все в ней зависит от всего остального и объясняет все остальное. И только когда улавливаешь проблеск всего целого, чувствуешь огромное изумление величием цели.

7 Марта 1955

Какой-то огромный план разворачивается вокруг и через нас. Величайший план, связанный с приготовлением к новой эре, на пороге которой мы теперь находимся.  Успенский взял на себя ответственность за очень важную часть этого плана.  Необходима помощь всех его друзей,- настолько, насколько они сумеют стать восприимчивыми к его влиянию и своей собственной судьбе и совести. Каждому нужно найти себя, быть искренним, честным и истинным с помощью само-воспоминания.  Тогда постепенно он найдет свое место в этом плане, и получит всю помощь, которую сможет воспринять.

21 Марта 1955

Если бы мы по-настоящему понимали учение о разных уровнях*, то вся идея Великой Работы была бы ясна нам. Лестница восхождения - это как восходящая октава. Любая нота на ней должна звучать вместе с нотой над ней и под ней, создавая аккорд. Но есть много различных аккордов, которые вместе составляют великую музыку. И в каждом аккорде мы вступаем в иное отношение как с теми, кто выше нас, так и с теми, кто ниже.

Лично я всегда чувствовал сильную необходимость связать нашу работу непосредственно с самыми простыми людьми. Мы стремимся построить некий молниеотвод, чтобы привлечь небесную молнию. Каждый молниеотвод должен быть заземлен - иначе удар молнии сожжет его. Заземление нашей работы - это доведение ее до простых людей, в форме достаточно искренней и достаточно реальной, чтобы удовлетворить их нуждам.

23 Марта 1955

Трудно написать что-то большее о том, что было до нас. Когда пишешь в поэтической форме,  это кажется более близким к истине, и это я пытался сделать в Вестнике Гармонии. Если стараться превратить свое понимание в фактические данные, то оно исчезает. Я  знаю только, что нас готовят к великой демонстрации из Высшей Школы, величайшей со времен Христа, что Успенский и его товарищи несли великую ответственность за эти приготовления, и что собственно для нас это означает, что мы должны стать полностью свободными - для служения, в теле, душе и духе... свободными от всех страхов, свободными от всех желаний, свободными от всех сожалений, свободными от всего, что привязывает нас к земле, кроме того, что мы делаем здесь из любви к Работе и любви к Богу.

20 Июля 1955

Цель Работы - это стать свободным, и помочь другим стать свободными - свободными, чтобы служить высшей цели.

Что дает свободу? Вера, доброта, знание, самоотверженность, понимание. Это работа Школ. А работа дьявола - подорвать ее. Он очень изобретателен. Кто-то однажды сказал мне: «Не существует ли опасности, что система погибнет, заразившись вирусом добрых дел?» Кто придумал эту очаровательную фразу, если не дьявол? Очень интересен короткий рассказ Успенского «Благонамеренный дьявол».

3 Октября 1955

Истинное смирение состоит в отказе от роскоши беспокойства о самом себе.  Неважно, в какой форме - в форме тщеславия своими достижениями, либо в форме сомнений в своей способности делать то, что от нас требуется. То и другое представляет лишь озабоченность самим собой, а озабоченный самим собой не может ни увидеть того, что ему необходимо, ни быть открытым для получения помощи, которая льется на нас все время, и которая, если мы доверяем ей, может помочь нам совершить невозможное.

3 Октября 1955

Не нужно беспокоиться о том, что вы не встречались с Успенским при его жизни.  Это влияние так же близко к нам теперь, как было тогда, и меня всегда поражает тот факт, что многие люди, часто пишущие мне, больше, кажется, были связаны с живым Успенским, чем другие, которые провели с ним двадцать лет своей физической жизни.

24 Октября 1955

Все послания истины - однородны, приходят из одного места. То, что нам передано - очень велико, но мы видим только интерпретацию и думаем, что это и есть все.  Но нам необходимо и это, и, несомненно, нам будут вновь и вновь посылаться шоки и толчки, пока наше видение не достигнет шкалы, которая требуется.  Когда мы слышим подлинный голос высшей помощи, говорящий через другого человека, то у нас может оказаться достаточно веры, чтобы направить эту помощь внутрь, в наши сердца, и расслышать их ответы. Мы должны делать это, и я обещаю вам, мы не будем разочарованы.

1 Ноября 1955

Всегда есть возможность и всегда есть помощь, если мы достаточно глубоко чувствуем в них необходимость. Единственная настоящая беспомощность - это когда человек больше не чувствует необходимость помощи.

20 Ноября 1955

Как освободиться от возвращения? Пожертвовав своей одноклеточной «свободой» и став органической частью некого высшего организма с более высокой целью.  Одиночная клетка амебы существует без всякой цели; клетка, живущая в человеческом теле, разделяет его судьбу.

Вся Работа Успенского и Гурджиева, и то, что стоит за ней, является космосом, организмом, созданным в этом современном мире для духовной цели и определенной задачи. Настоящие, подлинные группы являются органами этого высшего тела; отдельные члены этих групп - их клетками.

Но что это означает - стать частью этого высшего тела? На это ответить труднее.  Есть люди, которые посещали митинги на протяжении десяти лет, но так не стали его частью; и есть другие, живущие отдельно, не знакомые ни с кем лично, но все же полностью интегрированные в него.

Направление работы духовное. Чтобы отвечать ему, должна расти душа, а тщеславие личности уменьшаться. Вся работа приготовления ускоряет либо один, либо другой аспект этого изменения. Что является ключом к этому процессу? Быть искренним, быть честным, быть в истине. Быть искренним значит найти себя, свой собственный путь, свою собственную судьбу, без претензий без подражания и без страха. Быть честным значит оплатить свои долги настолько, насколько можешь, чтобы суметь стать свободным для того, чтобы предложить себя высшему служению без оглядки на другие обязанности; понять, что все хорошее имеет свою цену, которую нужно кому-то заплатить. Быть в истине значит постепенно отказываться от субъективного взгляда, основанного на симпатиях и антипатиях, и рассматривать все на основе объективных законов, на основе божественной истины. В  этом состоит приготовление.

А Работа? Работа в том, чтобы давать, давать пропорционально тому, что имеешь, давать пропорционально тому, что понимаешь. Как изолированная клетка, человек не может дать ничего, потому что у него ничего нет. Как клетка, интегрированная в некий высший организм, он может дать все, что пожелает дать, уверенный, что что бы он ни дал, он восстановит из неограниченных запасов целого.

22 Декабря 1955

Мне все больше кажется, что одним из направлений Работы должно быть установление контактов между людьми, которые сразу узнают и понимают друг друга. Это подлинная работа, и она ведется самыми разными видами людей, многими разными способами и во многих странах. Но когда они знают друг друга независимо от классификаций и ярлыков, это дает им больше уверенности в том, что каждому из них нужно делать. Все целое становится более прочным.

11 Марта 1956

Чтобы знать цели других людей, необходимо помогать им. Помогать всем, стараясь давать то, что они просят и в чем нуждаются. По тому виду помощи, который они просят, и использованию ее, можно узнать их цель, и они сами смогут узнать ее.  Успенский помогал всем, кто приходил к нему - но он был так искренен и честен, что человек осмеливался подойти к нему только если чувствовал глубокую необходимость,.

Чем больше людей приходит к нам за помощью, тем больше мы растем. Они будут просить нас о всех видах помощи, но некоторые будут просить духовной помощи. И это будет подталкивать нас к духовному росту. В этом вся Работа.

Тогда помни Себя, помня Бога
помни Бога, помня себя.
Достигнув этого наконец,
Вестник Гармонии может
вернуться к Тому, Кто послал его,
его миссия исполнена.