ГЛАВА ДЕСЯТАЯ АССАСИНЫ, ПОКЛОННИКИ БОГИНИ КАЛИ, ДЕРВИШИ

В этой книге мы выдвинули теорию, что человечество постоянно находится под опекой некой посвятительной традиции. Истинная ее природа, ее деятельность и методы всегда были тщательно охраняемой тайной.

Это не означает, что представители Традиции всегда оставались невидимы. Напротив, они принимали непосредственное участие в жизни. Среди них были пророки и первосвященники, чья выдающаяся роль ни у кого не вызывала сомнений, так же как художники и ученые, монахи, мастеровые и чернорабочие — вполне обычные люди, о тайной роли которых никто не подозревал.

Но в каком бы качестве они ни представали, их истинная цель и внутренняя природа их деятельности всегда оставались тайной. Время от времени, однако, силы, которыми такие люди владели, обнаруживались, и это находило отражение в фольклоре, в сказках о волшебстве. Но природа энергий этих уровней бытия и техника обучения, ведущая к овладению ими, никогда не разглашались.

Причины очевидны. Считается, что Атлантида (какая бы реальность — физическая или иная — ни стояла за этим названием) погибла в катаклизме из-за того, что знания о высших энергиях и техниках их применения попали к людям, для которых главной мотивацией все еще оставался личный эгоизм.

То же самое, как говорят, случилось и на каком-то этапе истории Египта. Пирамидальная структура общества обеспечивала порядок, при котором каждое горизонтальное сечение пирамиды вносило свой вклад в благосостояние нижележащего слоя и получало поддержку вышестоящего уровня. Основание было связано с землей, а на вершине находился посвященный властитель, который соприкасался с явлениями иного порядка, принадлежащими потусторонней жизни. Вероятно, на какой-то стадии развития этого общества людям однажды было неосмотрительно даровано посвящение, а это всегда является заведомым риском. Как только это произошло, посвятительные техники начали выходить из-под контроля очищенных источников, и открылся доступ для их использования в эгоистических целях. В игру вступила магия своеволия, чары собственного «я», против которых яростно выступал Моисей. «Допесчаный Египет» стал клониться к закату.

Люди развития, действующие как носители энергий потусторонней жизни, были известны под многими именами: посвященные, иерофанты, пророки, учителя, патриархи, ханифы; использовались и другие, ныне забытые названия для их обозначения. Если наше предположение верно, то эта сфера деятельности, начиная с VII века нашей эры, находилась в компетенции суфийских орденов, вернее, тех из них, которые устояли под натиском процесса инволюционного распада.

Весь этот период протяженностью в двенадцать веков не избежал своей доли катастроф, приведших к утечке секретного духовного материала. Пожалуй, примером может служить деятельность Хасана Саббаха, исторического «Старца Горы».

Возможно, в силу того, что в качестве инструмента основной развивающей операции использовалась исключительно внешняя форма ислама, существовала тенденция приоткрывать информацию о физических и духовных техниках и делать ее сравнительно доступной.

В результате обрывочное, но все же действенное знание подобных техник оказалось в руках группировок, борющихся за политическую власть в различных халифатах. Одна из таких группировок — предки современных исмаилитов — попыталась использовать в политических и преступных целях психологические техники, происходящие из подлинной Школы. В числе центров, инспирирующих деятельность такого рода в период династии Фатимидов, была «Обитель Мудрости» в Каире. Техники, либо выведенные, либо украденные из суфийских источников, были использованы для создания тайного общества, в планы которого входили политические интриги и убийства.

Цитируя отрывок из «Краткой истории ассасинов» Амира Али1, Бернард Спрингетт (автор книги «Тайные секты в Сирии») сообщает: «...Принятые в ложе («Обитель Мудрости») различные степени посвящения представляют собой бесценное документальное свидетельство масонства. Ложа в Каире, по сути, стала моделью всех лож, созданных позднее в христианстве». В другом месте Спрингетт утверждает, что устав рыцарей-тамплиеров был упрощенной копией устава ассасинов. А то, что между крестоносцами и ассасинами существовали довольно тесные контакты, хорошо известно.

Распространено также мнение, что печально известный основатель организации ассасинов Хасан Саббах был отступником «Обители Мудрости». Был он отступником или не был, но он, безусловно, учился у весьма известного учителя — имама Мувафика. В то же самое время у него обучались Низам аль-Мульк, будущий визирь Сельджукского султаната, и ныне известный всему миру Омар Хайям.

Позднее Низам так писал о Хасане: «Он оказался лживым, лицемерным и своекорыстным подлецом. Его лицемерие было столь изощренным, что он... полностью подчинил себе разум шаха»1.

1 Цитируемый также в произведении анонимного автора «Змеиный след», London, 1936.

По сути, Хасан был Гитлером XI века, равным ему в вероломстве и определенно превосходящим в знании психологии.

Используя техники, явно принадлежащие «Обители Мудрости», Хасан в течение 34 лет был абсолютным деспотом, под командой которого находилась одна из самых удивительных армий в истории — армия ассасинов. Войско это составляли 70 000 фанатиков, превращенных техникой «промывания мозгов» в солдат-зомби.

Пребывая в своем замке на горе Аламут (150 лет спустя его описал Марко Поло), Хасан в корыстных целях организовывал дворцовые перевороты, убийства, провоцировал войны.

С сарацинами он заключал пакты против крестоносцев, а с крестоносцами — против единоверцев. Он убивал, пытал и устраивал заговоры, тотальным террором добиваясь того, что исмаилиты присягали на верность ему, а не халифам.

Новобранца-ассасина отсылали жить и работать за тысячи миль, где он мог годами ждать приказа вонзить кинжал в того, чья смерть нужна была его хозяину. Агенты Хасана распространились по всему Востоку, интригуя и убивая по его приказу, так что ни одна жизнь больше не была в безопасности, и казалось, что тень клинка ассасина нависла над каждым властителем — от Каспия до Египта.

Однажды некий представитель султана прибыл к Ха-сану в Аламут с предъявлением (что было несколько самонадеянно) ультиматума. В ответ Старец Горы поднял руку, и одетый в белое страж, стоявший на крепостном валу, ответил, что понял и подчиняется — а затем с шестисотметровой высоты бросился в реку, протекавшую внизу в долине. Среди своих подчиненных Хасан добился такой дисциплины, что по его знаку любой из них мог немедленно уйти из жизни.

1 Arkon Daraul, Secret Societies, Muller, London, 1961. Reprinted, Octagon Press, London, 1983.

Похоже, что могла существовать и преемственность такой сверхъестественной власти над людьми. Уже в XII веке один из замков ассасинов посетил Генрих Шампанский, где ему продемонстрировали то же самое, чтобы внушить, что христианские правители, посмей они предпринять что-то в этих краях, столкнутся с качественно иным, нежели весь тот военный опыт, что был известен им на Западе.

Хасан, стоящий в центре империи невидимого террора, посылал миссионеров в Афганистан, Индию и даже в более дальние страны. О культе ассасинов многое известно благодаря обстоятельствам его уничтожения (или частичного уничтожения) монгольским завоевателем Халаку Ханом в 1335 году. Халаку приказал своему визирю составить историю ассасинов, что тот и сделал, благо в Аламуте был обнаружен письменный свод основных законов ассасинов.

Мало кто знает, что культ тцагов — душителей, терзавший Индию в течение всего периода британского правления, произошел от исмаилистской производной культа ассасинов, частично перенесенного в контекст поклонения индийской богине Кали.

Каким же образом в рядах ассасинов добивались фанатичной дисциплины? Западные исследователи считают, что новобранцы-ассасины принимали гашиш — отсюда слово «ассасин» («гашашин» — любители гашиша). Согласно этому мнению, новичков сначала одурманивали этим наркотиком, затем переносили в сад поразительной красоты с изумительными цветами и фонтанами. Там они блаженствовали, а соблазнительные девы ласкали их и угощали сладостями.

Затем их опять одурманивали до беспамятства, а придя в себя, они узнавали, что по милости предводителя им дано было пережить мистический опыт, знаменующий предвкушение рая.

Им внушали, что если они умрут, служа своему хозяину, то их ожидает такое же блаженство на вечные времена, и наемники готовы были повиноваться любому приказу и принять любую смерть.

Скорее всего, современные психологи не согласятся с тем, что такая процедура способна создать стойкий условный рефлекс послушания, который, несомненно, демонстрировали ассасины.

Поэтому интересно, что есть и иное объяснение феномена ассасинов, полученное из суфийских источников. Согласно этой версии, при совершении церемонии посвящения новобранца Хасан брал квадратный кусок шелка, в углах которого для утяжеления были завязаны монеты. Благословляя новичка, Хасан завязывал ткань вокруг его шеи, одновременно сдавливая определенный нервный центр так, чтобы вызвать моментальный гипноз. В этом состоянии новообращенный без слов сообщал Хасану, какие мысли тот передал ему, — техника невербального внушения, с которой, по-видимому, был знаком и Редьярд Киплинг.

На Западе техника невербальной передачи мысли неизвестна, но западные специалисты определенно знают о методе введения в полубессознательное состояние путем сдавливания нерва. В течение последних 20 лет этот метод практиковал некий гипнотизер, выступавший со своими номерами на сцене. Он проделывал подобное в нескольких английских варьете, пока не получил от одного осведомленного члена Британской медицинской ассоциации частное предупреждение с призывом покинуть страну.

Ритуал посвящения у Хасана содержал и другую тонкость. Представление о блаженстве, запечатленное в сознании новобранца, подкреплялось внушением, что подобное переживание можно повторить снова - совершив убийство по приказу хозяина.

Таким образом, ученики Хасана находились под влиянием как стимуляции сознания, так и постгипнотического приказа.

То, что известно о тцагах (душителях) — одной из разновидностей ассасинов в Индии, — замечательным образом подтверждает эту версию. Генерал-майор сэр Уильям Слиман — англичанин, которому в основном принадлежит заслуга искоренения душителей в Индии, — обнаружил ряд очень странных фактов, связанных с психологией душителя. Он установил, что они испытывали чрезвычайное наслаждение, когда втирались в доверие, стараясь расположить к себе группу путников, которых собирались убить. Им удавалось столь убедительно симулировать дружелюбие и честность, что любые путешественники, даже самые подозрительные, очень скоро начинали испытывать к ним полное доверие.

Известно, что в начале XI века частью курса обучения в «Обители Мудрости» являлось «умное притворство» — техника, которая позволяла владевшим ею ассасинам вызывать к себе симпатию при любых социальных обстоятельствах.

Члены индийской секты тцагов пользовались для удушения куском шелковой ткани, как правило, утяжеленным монетами. Сэр Слиман обнаружил, что акт удушения жертвы вызывал у палача такой экстаз, по сравнению с которым все остальное в жизни казалось ничтожным.

Если во всем объеме представить себе преступления ассасинов, совершенные на Востоке 900 лет назад, а также учесть, что, по оценке Слимана, в XIX веке душители совершали в Индии до 40 ООО убийств в год, то становится очевидным, к каким страшным последствиям может привести оккультное знание, окажись оно в недостойных руках.

Следующим примером деятельности, возникшей в результате утечки развивающего знания, может быть европейский культ ведьм. О ведьмах, как и об альбигойцах, известно главным образом из сообщений их врагов, и возможно, что объективного определения колдовства и его внутренней природы не существует. Конечно, современные

ведьмы не знают истоков своих практик, и исследователей не перестает удивлять та жадность, с которой современные группы колдунов хватаются за «источники», откапываемые для них академическими ведьмологами, такими как Маргарет Мюррей.

Современные апологеты культа Джеральд Гарднер1 и Джастин Гласс2, судя по всему, занимаются его весьма успешной реабилитацией, в то время как в традиционном католическом подходе, построенном на материалах Инквизиции, нет ничего, кроме суеверного ужаса и поношения.

Материал из разряда «Malleus Maleficarum»3 (то есть намеренное очернение) в наши дни демонстрирует тенденцию к разрушению собственных целей. Вместо того чтобы подтвердить существование сатанинских практик на физическом уровне, он предлагает весьма драматическую картину, возбуждающую низшие уровни человеческого подсознания, — акция скорее психологического, нежели физического характера.

Однако представляется неоспоримым, что ведьмовство и в самом деле неизбежно скатывалось в черную магию самого предосудительного толка, — это подтверждается разнообразнейшими источниками, от «La-bas»4 Гюисмана до современных газетных сообщений о доморощенных осквернителях кладбищ.

По всей вероятности, исходная природа колдовства так и не определена.

Нечто подобное этому культу, как мы уже говорили, существовало со времен неолита, однако его версия, знакомая средневековой Европе, наводит на мысль о том, что в первоначальный импульс было «впрыснуто» высокооктановое топливо из суфийского источника

1     G.B.Gardner, Witchcraft Today, Rider, London, 1954.

2     Justine Glass, Witchcraft: The Sixth Sense and Us, Spearman, London, 1966.'

3     «Молот ведьм». Прим. ред.

4     «Там, внизу» Прим. ред.

Суфийско-колдовские параллели несомненны.

Ритуальный нож ведьм называется «атам». Тот же инструмент сарацинского культа двурогих — «адх-дхамм». Саван, в который обряжаются члены секты двурогих для исполнения ритуальных танцев, называется «кафан», что очень напоминает слово «coven» — «шабаш ведьм». Члены секты двурогих называют свое сборище «аз-забат» («благоприятный случай»), что почти наверняка соответствует ведьмовскому шабашу.

По слухам, Томас Бекет имел отношение к ритуальному жертвоприношению. Легенда эта очень похожа на скрытый обучающий материал. Считается, что мать Беке-та была сарацинкой.

Существует определенная связь между колдовством и орденом Подвязки1, и налицо явные соответствия между этим орденом и суфийскими ритуалами.

Наиболее активно ведьмовство проявлялось в областях, испытавших сильное влияние сарацинов. Испания, завоеванная в 711 году, не была полностью христианизирована до 1492 года. В 759 году арабы уже находились в Лангедоке, а в Провансе — с 889 года. Они также прочно осели в Савойе, Пьемонте и Швейцарии — областях, тесно связанных с ведьмовством2.

В 1091 году отец Гуальхельм из монастыря святого Аль-бана в Анже сообщил, что повстречал на дороге большую толпу людей и пришел к выводу, что это были харлеки-мы, про которых он «слышал, но не верил в их существование». «Харлеким», по-русски «арлекин», может быть искаженным вариантом слова «аклакин» — суфийская

1     Gardner, op. cit.; Shah, The Sufis.

2     J.T.Reinaud, Invasiones des Sarrazins en France, Paris, 1836; Eng. Trs., H.KSherwani, Muslim Colonies in France, Northern Italy and Switzerland, Orientalia, Lahore, 1955.

группа, известная как «Молчальники»; они носили одежду, сшитую из лоскутов.

Об обрядах ведьм сообщается в трактате 1450 года «Errores Gaziorum». «Gaziorum» — это латинизированная версия слова «газайриты», что по-арабски означает «ан-далузцы». «Errores Gaziorum» в переводе на арабский язык звучит как «Гюлат аль Алъгазайрийн» — «Ошибки анда-лузцев», где слово «ошибка» — технический арабский термин, обозначающий сектантское верование.

Суфийский учитель Джалаледцин Руми использует выражение «скакать верхом на палке» — легко узнаваемый ведьмовской атрибут.

Предводитель колдовского культа, схваченный в Швеции во время погрома 1668 года, носил на голове тюрбан и, подобно своим собратьям-колдунам, именовался «предком». Арабский эквивалент английского слова «antecessor» (предок) — это слово «кадим», означающее как «предок», так и «древний».

Робин — часто встречающееся колдовское имя. В персидском языке это «Рах-бин»: «тот, кто видит дорогу», а в берберской секте двурогих руководителя называют Раббанс («наш господин»).

В книге «Суфии» Идрис Шах приводит значительное число других совпадений. Связь между ведьмовством (по меньшей мере, начиная с X века и далее) и определенного рода деятельностью сарацинского культа представляется бесспорной.

Но какова была природа сарацинского «впрыскивания», которое привело к возникновению средневекового культа ведьм в Европе или оказало на него такое глубокое влияние? Возможно, правильное объяснение удалось найти Аркону Дараулю в ходе исследовательской работы над книгой «Ведьмы и колдуны»1.

1 Muller, London, 1961.

Примерно в 1460 году среди арабских переселенцев в Испании действовала секта берберских экстати ков, называвшихся двурогими. По информации, содержащейся в книге Идриса Шаха «Суфии», это была марокканская ветвь секты, существовавшей исключительно в среде бедуинов племени Аниза. Секта следовала учению дервиша Абу аль-Атахия, выходца из того же племени, а так как у арабского слова «козел» и у названия «Аниза» общий согласный корень, то символом культа сделали козла. С тех пор этот несчастный козел появляется всякий раз, когда обложка мрачной книги должна передать идею черной магии. Между прочим, у племени Аниза тавро для верблюдов представляло собой изображение широкой стрелы, которая на протяжении веков появлялась как «ведьмовской знак». Несомненно, что некой отправной точкой и было племя Аниза.

Согласно Аркону Дараулю, ветвь этой секты переместилась из Марокко в Испанию. Обращать других в свою веру члены секты не стремилась, сами же подчинялись строгой дисциплине, а нарушившие правила изгонялись.

Примерно в то время, когда берберская ветвь секты уже иммигрировала в Испанию, кое-кто из отступников-секган-тов встретился с лидером испанских евреев раввином Ицха-ком Толедано. Ицхак был главой еврейской группы, которую объединял замысел использовать традиционную еврейскую магию, чтобы остановить волну христианского преследования, делавшего жизнь евреев в Толедо невыносимой.

Поскольку инакомыслящие члены секты двурогих могли внести значительный вклад в операцию, задуманную раввином, они нашли у Ицхака радушный прием. Другими словами, «двурогие» владели неким подлинным знанием развивающей техники, и это знание можно было использовать в магических целях, в том числе и злоупотребить им.

В результате образовалась совместная организация евреев и арабов, соединившая многие компоненты, которые позднее отождествлялись на Западе с черной магией.

Ицхак знал, какие опасности грозили ему и его последователям, если бы всплыли детали разработанных им магических операций против христианского врага, а на примере своих «двурогих новобранцев» он осознавал также — какая сила могла перейти на сторону другой организации через отступников. И тогда он придумал способ повязать между собой членов группы: заставить их пойти на такие отвратительные поступки, чтобы впоследствии никто из них не осмелился бы признаться в этом. В таком случае он получал гарантию безопасности своей «Новой общины». Исхак потребовал от своих подчиненных, чтобы в качестве экзамена на продвижение внутри общины они совершали зло и уничтожали людей и собственность тех, кто не принадлежал к их секте, — особенно христиан. Он ввел также ритуалы, включавшие сексуальные извращения и поедание омерзительных веществ.

Все это настолько далеко выходило за рамки допустимой терпимости среди обычных верующих любой религии, что фактически ставило членов секты вне человеческих законов. Кроме того, Ицхак применял яды и наркотические вещества, которые «скрепляли союз».

Секта поклонялась идолу (точно не установлено, какому), и когда члены культа были одержимы духом этого идола, они хлестали друг друга плетьми и обменивались непристойными поцелуями.

Благочестивый мусульманский писатель Абдус Салам ибн Зумайри, высланный из Испании спустя 130 лет после этих событий, оставил пространное описание культа, который, по его мнению, процветал и в его время. Был слух, что члены секты умели летать.

К тому времени, когда отступники-двурогие уже сотрудничали с раввином Ицхаком, доминиканский инквизитор Каркассоны Жан Винети написал трактат о возникновении новой ереси, не связанной со старой системой сельских верований, к которым Церковь была более или менее терпима.

Тревор Ропер1 считает этот ход маневром доминиканцев с целью обойти предписание «Capitulum Episcopi»2, которое было чем-то вроде «общего закона» церковной Европы, основанного на мнениях святого Бонифация и Карла Великого в VIII веке. По сути, в нем было сказано, что верить в ведьм, а тем более охотиться на них и сжигать на кострах — это акт суеверия, недостойный христианина, и как таковой должен быть приравнен к ереси.

Тревор Ропер полагает, что некоторые радикальные ордена католической Церкви считали, что этот закон сильно мешает их деятельности по искоренению ереси, и, чтобы аннулировать его и заручиться папским авторитетом для развязывания широкомасштабной охоты на ведьм, мона-хи-доминиканцы вели интригу с несколькими понтификами. По-видимому, им это удалось в 1484 году, когда двое из их рядов — Генрих Крамер и Якоб Спренгер — получили буллу от папы Иннокентия VIII, которая давала разрешение «его возлюбленным чадам» искоренять колдовство на Рейнской земле.

Трактат Жана Винети, написанный тридцатью годами ранее, представляется Тревору Роперу важным звеном в цепи событий, сделавших возможной появление этой папской буллы. Объявив черную магию середины XV века абсолютно новой ересью, Винети вывел ее из-под защиты «Capitulum Episcopi» семисотлетней давности.

Несомненно, некоторые служители Церкви были крайне заинтересованы в том, чтобы найти способ обойти «Capitulum», но возможно, Винети и не ошибался, когда заявил, что на сцену вышло нечто качественно новое.

Из этого следует, что до начала XV века существовала неорганизованная форма ведьмовства чисто местного характера, с которым Церковь (за некоторыми исключениями) могла мириться.

1     H.R.Trevor Roper, The European Witch Craze in the 16th and 17h Centuries, Pelican, London, 1969.

2     «Капитул епископов». Прим. Пер

Но ведьмовство во второй половине XV века появилось в новом виде, в котором просуществует в Европе до 1650 года и далее.

Где-то в этом временном промежутке и находился раввин Ицхак и его «Новая община». Это умозаключение не окончательно, хотя и наталкивает на ряд предположений.

Интересно, что когда ведьм обвиняли в мерзостях в XV веке и позже, им приписывали те же деяния, что совершались еврейским черным магом, преследовавшим свои собственные цели. А последовательность событий решительно свидетельствует в пользу того, что изменники выдали посторонним подлинные развивающие техники, которыми владела осведомленная религиозная группа, — в итоге это привело к нескольким столетиям бедствий и страданий.

В свете этих фактов неудивительно, что природа скрытых способностей человека освещается очень скудно, а техники, с помощью которых их можно развить, вообще не упоминаются. Такие силы должны принадлежать эволюционному будущему человечества, а на нынешней стадии развития позволительно культивировать их только законным образом, когда посреднику удается очиститься от своеволия.

Как упоминалось в предыдущей главе, команда из пяти исследователей вступила в контакт с суфийским орденом и изложила суть проводимого ими исследования. Они спросили, можно ли постороннему наблюдателю увидеть какие-либо примеры действия приписываемых суфиям способностей или примеры обучения таковым? В конце концов они договорились, что ограниченные возможности такого рода (включая знакомство с другими суфийскими источниками) команде будут предоставлены, но на определенных условиях. Главное предписание заключалось в том, что им будет разрешено наблюдать

некоторые суфийские процедуры, получить объяснения, а затем опубликовать отчет, но только если команда найдет и использует ссылку на то же явление или ту же технику в уже опубликованных материалах. Так как искать подобные ссылки они могли в любых источниках всемирной литературы, условие не было таким уж строгим, как могло показаться на первый взгляд.

Это также позволило команде применить хорошо известную исследовательскую технику частичного наложения. Например, в отношении телепатии отрывочные ссылки можно найти в десятке различных источников. Соединив их так, чтобы они полностью охватывали засвидетельствованный феномен, исследователи имели право представить в публикациях увиденное, пользуясь для этого параллельным материалом, уже существующим в печати.

Кстати, из всех открытий команду больше всего поразило суфийское отношение к телепатии. В мировом масштабе суфийские телепатические способности используются таким образом, чтобы дискредитировать саму идею о возможности телепатии.

Команда убедилась, что контролируемая телепатия возможна и на деле применяется как практическая система связи между отдельными суфиями и их руководителем, а также между различными суфийскими группами. Кроме того, ею пользуются для получения информации от людей из тех мест, где иной способ связи невозможен.

Телепатия стоит в ряду присущих человеку ментальных способностей, но по причинам, связанным с общей эволюционной ситуацией человечества, жизненно важно, чтобы в настоящее время — или даже в обозримом будущем — люди этого не осознавали.

Среди суфиев телепатия высоко ценится как способ передачи определенного рода знания, более эффективный по сравнению с остальными. Например, она используется,чтобы влиять на характер и сознание человека, что составляет часть суфийского мандата по оказанию воздействия на отдельных людей и целые культуры.

Однако главная функция телепатии среди суфиев — это (здесь было разрешено прямое цитирование) «препятствовать опасным индивидуумам добиться успеха в экспериментальном изучении телепатии». К своему огромному удивлению, команда узнала о всемирной операции, в которой участвуют суфии, — операции по телепатическому противодействию телепатии. Лишь изредка эта защита пробивается экспериментаторами из неуполномоченной категории.

Суфии заявляют, что в действительности их телепатия используется для того, чтобы вызвать скептическое отношение к телепатии в умах тех людей, которые в случае развития в себе этой способности могли бы неправильно ею воспользоваться. Телепатию применяют также, чтобы побудить людей совершать бесполезные и тщетные усилия в сфере изучения телепатических и других «психических» или парапсихологических способностей и таким образом увести их от преждевременных открытий в области эзотеризма. Такой утонченный подход оказался для команды абсолютно неожиданным.

В этой связи уместно вспомнить сообщения о деятельности американских и русских военных ведомств. В настоящее время в этих странах прилагаются значительные усилия для того, чтобы установить, можно ли применять телепатию в военных и шпионских целях.

Возможно, сообщение Повеля и Бержье1 о проведении Пентагоном телепатического эксперимента между станцией управления и ясновидящим, находящимся в американской атомной подлодке, побудило русских ускорить осуществление собственных проектов в двух парапсихологических исследовательских центрах в Москве и Ленинграде, возглавляемых соответственно профессорами Асратяном и Васильевым.

1 L.Pauwels and J.Bergier, The Dawn of Magic, Gibbs and Phillips, London, 1963.

Русские в результате заявили, что считают явление телепатии доказанным1. Предполагаемый механизм таков: излучение мозга того, кто передает телепатические сигналы, имеет ту же скорость, что и свет, и в мозгу принимающего вызывает нервные разряды, которые можно «обособить», чтобы получить первоначально переданный образ.

Сообщают, что профессору Васильеву удалось установить телепатическую связь между Ленинградом и Причерноморьем, но прийти к действующему стандарту передачи мыслей пока не удалось — успех зависит от участия в работе специальных (редких) субъектов и создания особого режима для повторения гипнотических сеансов.

Хорошо информированные непрофессионалы заявляют, что работа Васильева во многом превосходит широко публикуемые исследования Дж.Б.Райна, но резонанса в научных кругах она практически не вызвала.

Благодаря усилиям, предпринятым английскими супругами Грегори и Косен, труд Васильева был переведен на английский язык2. Эта семейная пара самостоятельно набрала, отпечатала и переплела книгу. Почти никакого интереса она не вызвала, и выводы Васильева остались незамеченными.

Из тех экспериментов, которые команде позволили наблюдать в суфийской среде, вытекает, что, по мнению суфиев, некая форма телепатии способна влиять на растения, минералы и неодушевленные предметы и потому используется, чтобы в рамках суфийского мандата помогать

1     Интервью с профессором Асратяном, Daily Express, January 21, 1963.

2     Experiments in Mental Suggestion by L.L.Vasiliev, Leningrad State University 1962. English version, Society for Study of Mental Images, Church Crookham, Hants.

(или препятствовать) осуществлению проектов, которые полезны (или наоборот, вредны) человечеству.

Команде было категорически заявлено, что и сейчас — и на протяжении всего исторического времени — телепатические силы применяются, чтобы влиять на человеческие культуры для поддержания напряженности и соперничества. Это компенсирует естественную инертность и обеспечивает оптимальный вклад каждой культуры за определенный исторический период.

Команда отметила, что суфии, признавая использование ими телепатии и подобных сил, ориентировались при этом на широкие понятия, такие как динамика человеческого взаимодействия, и почти полностью игнорировали сентиментальные понятия типа «добрые люди», «родина» и подобные локальные или ограниченные классификации.

Казалось, суфийский подход, предполагая, что нравственные ценности лишены постоянной значимости, отдавал им должное как инструментам для достижения эволюционных целей. Нравственные ценности, которые не годятся для служения этой цели (или перестают ей служить), следует считать отработанными и заменять другими.

Признавалось, что в мире есть как отдельные люди, так и объединения (обычно неизвестные общественности), которые обладают телепатическими и паранормальными функциями и используют их в корыстных целях. Но, хотя люди эти и достигают некоторого временного успеха, в конце концов они разрушают себя, и это разрушительное действие распространяется также на их партнеров — точно в той пропорции, в какой тех привлекает подобная мотивация. Суфии отказались признать факт, что они — единственная организация, знающая, как пользоваться подобными паранормальными силами. Было сказано, что заявлять такое — бессмысленно, поскольку этим можно либо привлечь, либо враждебно настроить тех людей, с которыми суфии контактировать не собираются - ни через сотрудничество с ними, ни через противостояние.

Было также категорически заявлено: все официальные и академические эксперименты по телепатии ни к чему не приведут, несмотря на то, что время от времени появляется повод утверждать, будто доказательство этого феномена уже найдено.

Один суфий разрешил процитировать его слова: «Поскольку мы владеем еще и даром предвидения, то можно констатировать: должного усилия и мастерства в искусстве телепатии — такого, чтобы эта способность могла оказать существенную помощь человечеству, — в течение обозримого нами ряда поколений достичь не удастся».

Методы развития телепатической способности, наблюдаемые командой, были удивительно простыми, но условия соглашения не позволяют детально описать их. Подчеркивалось, что подобная практика должна выполняться под непосредственным руководством подлинного учителя из ордена Накшбанди (существует много подражателей).

Параллельный материал, который в какой-то мере подходил бы для иллюстрации данной суфийской практики, в литературе найти не удалось.

Ясновидение

Одна из традиционных процедур, используемых суфиями всех направлений, позволяет получать информацию о прошлом, настоящем и будущем посредством определенного вида гадания. Функционирование этой способности непрерывно влияет на поведение суфийских учителей и объясняет некоторую явную «рациональность» в поступках, за которую их часто попрекают.

Когда учитель поступает так, что его поведение будто вовсе не вяжется с решаемой проблемой, то возможная причина этому — мгновенное восприятие, посредством которого ему открылась вся суть вопроса в дополнительных измерениях. Он видит прошлое данного события,а всматриваясь в будущее, видит следствия, которые могут быть вызваны различными альтернативными действиями с его стороны.

Хотя процессы, о которых мы собираемся рассказать, прибегая к уже опубликованным отчетам, кажутся долгими, на самом деле они описывают лишь элементарную стадию в применении паранормальной психологии. Суфийский учитель способен достичь конечного результата мгновенно, даже когда ведет обычную беседу.

Самое лучшее описание суфийского ясновидения, соответствующее тому, что видела «команда пяти», приводится в книге «Современные египтяне» Е.у.Лейна1.

Лейн называет ясновидца «чародеем», но есть основания полагать, что тот был дервишем. Суфиям не свойственно считать познавательную способность, преодолевающую время и пространство, ни чем-то чудесным, ни признаком особой святости. Она считается просто процедурой с использованием обычных известных суфиям сил. В таком контексте суфии ближе к западному материалистическому мышлению, чем к мышлению оккультному. Лейн так описывает свой опыт:

По указанию чародея я приготовил немного ладана и семян кориандра (обычно он требует, чтобы в эту смесь добавляли еще бензойную смолу), а также жаровню с горящим древесным углем.

Все это было принесено в комнату, куда привели мальчика -ему предстояло принять участие в эксперименте. По моему желанию, его выбрали прямо на улице из группы ребят, возвращавшихся с фабрики, и на вид ему было лет восемь-девять.

В ответ намой вопрос, какие люди могут видеть изображение в магическом чернильном зеркале, чародей ответил, что на это способны не достигший половой зрелости мальчик, девственница, чернокожая рабыня и беременная женщина.

1 Книга неоднократно издавалась. Цитата приводится по изданию 1890 года, London, рр 248-254.

Перед чародеем и мальчиком, которого попросили сесть, поставили жаровню. Моему слуге чародей велел положить в жаровню немного ладана и семян кориандра. Затем он, взяв правую руку мальчика, нарисовал на его ладони магический квадрат, копия которого приводится ниже.

4 9 2

3 5 7

8 1 6

Квадрат составляли арабские цифры. В его середину чародей налил немного чернил и попросил мальчика посмотреть туда и сказать, видит ли он отражение своего лица. Мальчик ответил, что он отчетливо видит свое лицо. Продолжая держать ребенка за руку, чародей велел ему, не отрываясь, всматриваться в чернильный круг и не поднимать головы.

После этого он взял маленькую полоску бумаги с начертанными на ней заклинаниями и бросил ее в жаровню поверх горящих углей и благовоний, наполнявших комнату дымом. Во время этих действий он непрестанно бормотал какие-то неразборчивые слова и продолжал их произносить в течение всей процедуры, прерываясь только для того, чтобы задать мальчику вопрос или объяснить ему, что тот должен ему сказать. Под тюбетейку (легкую маленькую шапочку), надетую на голову ребенка, он подложил клочок бумаги со словами из Корана.

Затем чародей спросил у мальчика, видит ли тот что-нибудь в чернильной лужице, и получил ответ: «Нет»; но примерно через минуту ребенок, явно очень испуганный и начавший дрожать, произнес, что видит какого-то человека, подметающего землю.

-     Когда он закончит подметать, скажи мне.

Наконец мальчик сказал:

-     Он закончил.

Чародей опять прервал бормотание и спросил, знает ли он, что такое «бейрак» (флаг), и, услышав утвердительный ответ, велел ребенку сказать этому человеку: «Принеси флаг».

Мальчик произнес эти слова и вскоре сообщил:

-     Он принес флаг.

-     Какого он цвета?

-     Красного.

Чародей попросил мальчика заказать еще один флаг, что тот исполнил, и затем мальчик сказал, что видит, как принесли другой флаг, но на этот раз черный.

Таким же образом мальчику было велено вызвать третий, четвертый, пятый, шестой и седьмой флаги, которые, как он сказал, друг за другом проносили перед ним, и они были белого, зеленого, черного, красного и синего цвета. Потом чародей спросил ребенка (как он делал всякий раз, когда тот сообщал о появлении нового флага):

-     Сколько флагов ты теперь видишь?

-     Семь.

По мере того, как это происходило, чародей положил в жаровню вторую и третью полоски бумаги с написанными на них заклинаниями, то и дело подбрасывая в огонь ладан и кориандр, так что дым стал разъедать глаза.

Когда мальчик описал все семь флагов, чародей захотел, чтобы он сказал: «Принесите шатер султана и раскиньте его».

Мальчик произнес его пожелание и через минуту сказал: «Несколько человек принесли шатер, большой зеленый шатер, они устанавливают его». А затем добавил: «Они раскинули шатер».

-     Теперь, - велел чародей, - прикажи явиться воинам и расположиться лагерем вокруг шатра султана.

Мальчик выполнил это поручение и сразу сказал: «Я вижу огромное число воинов со своими шатрами, они их устанавливают». Затем его попросили приказать воинам построиться в шеренги, и он сказал, что те выполнили приказ.

Чародей положил в жаровню четвертую полоску бумаги, а потом и пятую. Теперь он попросил: «Скажи кому-нибудь, чтобы привели быка».

Мальчик отдал нужное приказание и сказал: «Я вижу быка. Он красный. Его тянут за собой четыре человека, а трое осыпают ударами». Мальчику было велено пожелать, чтобы быка убили,

разделали, положили мясо в котлы и сварили. On все повторил и описал эти процедуры номере того, как они осуществлялись перед его взором.

-     Прикажи воинам, - сказал чародей, - съесть быка.

Мальчик сделал это и произнес: «Они едят быка. Теперь поели

и моют руки».

Чародей попросил его вызвать султана, и мальчик, выполнив это, сказал: «Я вижу, как султан едет верхом к своему шатру на гнедом коне. На голове султана высокий красный тюрбан. Он спешился рядом с шатром, вошел внутрь и сел».

-     Пусть султану принесут кофе, - сказал чародей, - и прислуживают ему.

Мальчик отдал эти приказания и сказал, что они выполнены.

Чародей положил в жаровню последнюю, шестую полоску бумаги. Из его невнятной речи я сумел разобрать лишь слова одного из написанных заклинаний, которые в его бормотании часто повторялись, и только два-три раза мне удалось услышать такие слова: «Если они потребуют информацию, сообщи им ее и будь правдив». Немногое из того, что он повторял, было неразборчиво, и так как я не просил его обучить меня своему искусству, то и не притязаю на подробное знакомство с заклинаниями.

Теперь он обратился ко мне и спросил, не хочу ли я, чтобы мальчик увидел какого-нибудь человека, отсутствующего или мертвого. Я назвал лорда Нельсона, о котором мальчик явно никогда не слышал, потому что с большим трудом произнес это имя после нескольких неудачных попыток.

Чародей захотел, чтобы мальчик сказал султану: «Мой хозяин приветствует тебя и желает, чтобы ты привел лорда Нельсона, пусть он предстанет пред моими очами, чтобы я мог увидеть его, и поскорее».

Мальчик выполнил приказание и почти сразу добавил: «Посланник ушел и вернулся, он привел какого-то человека, одетого в европейские одежды черного цвета. У него нет левой руки». (Тем-но-синий цвет современные египтяне называют словом «эсвед», которое обозначает именно черный, и поэтому оно переведено здесь таким образом).

Затем минуту-другую он молчал, вглядываясь в чернильное пятно еще пристальней и еще внимательней, а потом сказал: «Нет, он не потерял левую руку, она привязана к его груди».

Эта поправка делает его описание еще более поразительным, так как лорд Нельсон имел обыкновение подкалывать пустой рукав к мундиру на груди, а лишен он был все-таки правой руки. Свою мысль я не высказал вслух, но заподозрил, что мальчик ошибся, и спросил чародея, появляются ли предметы в чернилах в неискаженном виде или же как в зеркале, в котором правое становится левым. Он ответил, что они видятся в зеркальном отображении. Это делало описание мальчика безупречным.

Всякий раз, когда я хотел, чтобы мальчик вызвал какое-то конкретное лицо, я внимательно следил за чародеем и за Османом (слуга рассказчика). Последний не давал никаких указаний ни словом, ни знаком, да и не мог знать, как выглядит вызываемый человек. Я проследил за тем, чтобы он не общался с мальчиками заранее, и посчитал бы эксперимент неудавшимся, если бы у него была реальная возможность дать мальчику или чародею какие-то указания. Короче, трудно представить себе предосторожность, которую бы я не предпринял. Важно отметить, что диалект, на котором говорил чародей, был более понятен мне, чем мальчику. Между мною и мальчиком существовало полное понимание, тогда как чародею приходилось иногда выражать свою мысль другими словами, чтобы мальчик понял его.

Следующим человеком, которого я вызвал, был египтянин из местных, уже много лет живущий в Англии и одевавшийся по-ев-ропейски. Из-за болезни он был прикован к постели задолго до того, как я приехал в его родную страну.

Я подумал, что коль скоро его имя достаточно распространено в Египте, мальчик даст неверное описание этого человека. Другой ребенок во время предыдущего сеанса описал этого же человека как мужчину, одетого по-европейски, то есть каким я его в последний раз и видел.

Этот же мальчик сказал следующее: «Здесь мужчина, завернутый в простыню, которого принесли на носилках». Такое описание подходило бы при условии, что данный человек все еще болен или мертв.

(Несколько месяцев спустя после написания этих строк я был рад услышать, что здоровье человека, о котором я упоминал, улучшилось. Узнать, лежал ли он в постели в то время, когда проходил этот эксперимент, мне не удалось.)

Мальчик сообщил, что лицо человека было закрыто, и его попросили приказать, чтобы покрывало сняли. Так он и сделал, а потом сказал: «Его лицо бледное, он с усами, но без бороды». Это было верно.

После этого успешно «вызвали» еще нескольких человек, но данные мальчиком описания этих людей были уже неточными, хотя кое-что все же совпадало. Каждый следующий объект он представлял менее отчетливо, чем предыдущий, как если бы его зрение постепенно ослабевало. К концу эксперимента ему требовалась минута или более на то, чтобы сообщить какие-либо сведения о вызываемых людях, и чародей сказал, что от него уже ничего не добиться. Тогда привели другого мальчика, на его руке вновь нарисовали магический квадрат, но он ничего не смог увидеть. По словам чародея, он был слишком взрослый.

В другой раз удалось получить очень точное описание внешнего облика и костюма Шекспира - и я мог бы добавить еще несколько случаев, когда этот же чародей вызывал чувство большого изумления у здравомыслящих англичан из моего окружения.

Как-то, вскоре после обычного эксперимента с участием мальчика, чародей «установил» магическое зеркало на ладони молодой англичанки. Она некоторое время смотрела в него, после чего сказала, что видит метлу, и метла сама по себе подметает землю. Юная леди была так напугана, что дальше смотреть отказалась.

В качестве второго примера можно привести исторический случай, участником которого был Калиостро.

В конце 1770-х годов Калиостро посетил замок Митау в Курляндской провинции Латвии, где его принимал местный масонский мастер маршал фон Медем. Калиостро продемонстрировал то, что иногда называют ясновидением Коломбы. У этого события было много свидетелей, и оно зафиксировано в нескольких сообщениях того времени. В литературной форме его описал Фрэнк Кинг1:

Смазав голову и левую руку ребенка специальным «маслом мудрости», Калиостро начертил на смазанной маслом руке какие-то мистические буквы и приказал мальчику пристально смотреть ни них. Он пел церковные гимны и произносил молитвы, до тех пор пока мальчик не пришел в странное возбуждение и начал сильно потеть. «Теперь, - прошептал Калиостро, - ребенок управляет семью чистыми духами. Что вы хотите, чтобы он увидел?»

Маршал в нерешительности задумался. Он не хотел, чтобы ребенок был напуган чем-то необычным. Для такой цели могло бы подойти любое простое испытание.

-     Может ли он сказать нам, что сейчас делает его сестра?

Чародей пробормотал заклинание, а затем низким голосом обратился к мальчику: «Видишь ли ты свою сестру?»

-     Да, я ее вижу.

-     Что она делает?

-     Она сидит в своей комнате у окна. Она прижимает руку к груди.

-     Она влюблена?

-     Нет, она чувствует боль. Я вижу, как открывается дверь. Входит мой брат. Она обнимает его.

1 Cagliostro: The Last of the Sorcerers, Jarrolds, London, 1929.

- Но это невозможно! - воскликнул маршал. - Мой старший сын находится за много километров отсюда.

Джузеппе (Калиостро) дунул мальчику в лицо и разбудил его. «Видение можно проверить», - холодно произнес он.

Маршал немедленно послал гонца в свой дом. Тот вскоре вернулся и сообщил маршалу, что его сын - который, как он считал, находился далеко от дома - неожиданно вернулся, а незадолго до появления брата его сестра испытала болезненное сердцебиение.

Любопытно, что перед смертью Калиостро (он был заключен итальянской инквизицией в вертикальную штольню, пробитую в скале в Сан-Лео) сочинил собственную эпитафию: «Обо мне было написано много вздора и лжи, ибо правды не знает никто».

Э.Дж.Харрисоп рассказывает о целом ряде достоверных случаев ясновидения, которое демонстрировали посвященные дзэн. Суфии утверждают, что дзэн — это местное ответвление (в определенной степени искаженное) их собственной традиции, привитой в Японии суфиями из Афганистана.

Приводимые ниже случаи описывают те же явления, которые «команда пяти» наблюдала в суфийской группе в Англии.

Харрисон вспоминает рассказ японского сеннина (йога) по имени Томэкичи, который в Токио оказался в обществе иностранного миссионера. Языка друг друга они не знали, а жесты не могли передать смысл их беседы — в основном, на абстрактные темы, и сеннин на мгновение прикрыл глаза, а затем продолжил излагать свою точку зрения на хорошем английском.

Миссионер онемел от удивления; сеннин, по-видимому, был изумлен не менее, так как абсолютно не знал английского, и, «выйдя из своего временного транса, не мог произнести или понять ни слова по-английски. Он также не помнил, о чем только что говорил».

1 The Fighting Spirit of Japan, Foulsham, London, 1976.

Тут стоит отметить удивительное сходство между этим описанием и историей о Тюдоре Поуле и Абдул-Бахе1.

Харрисон поведал также о некоем современном образованном японце по имени Канэда, который по профессии был школьным преподавателем и часто выступал в роли переводчика на научных конференциях, где ученые представляют доклады, написанные на их родном языке. Канэда, не зная языка, на котором был написан тот или иной доклад, мог моментально дать его перевод. Он также демонстрировал и другую свою способность: если кто-то писал воображаемое письмо на чистом листе бумаги воображаемой ручкой, Канэда мог точно воспроизвести содержание мнимого письма, хотя лист бумаги оставался чистым.

Одна дервишеская обучающая история, связанная с суфийским учителем Бахауддином Накшбанди, рассказывает о том, как некто, прочитавший труды Бахауддина, обратился к нему с просьбой принять его в ученики.

Вахауддин приказал встать самому младшему из своих учеников, шестнадцатилетнему юноше.

Шейх спросил:

-     Сколько времени ты живешь с нами?

-     Три недели, о муршид.

-     Научил ли я тебя чемгу-нибг/дь?

-     Не знаю.

-     Ты так думаешь?

-     Нет, не думаю.

Тогда шейх сказал ему: «В мешке этого пришельца ты найдешь книгу стихов. Возьми ее в руки и, не открывая, прочитай без единой ошибки».

Мальчик подержал книгу, не открывая, а потом сказал: «Боюсь, она написана на турецком языке».

1 W.Tudor Pole, Writing on the Ground, Spearman, London, 1968.

Бахауддин приказал: «Читай вслух».

Мальчик послушался и начал читать закрытую книгу на незнакомом ему языке. После этого пришелец упал на колени и умолял принять его в ученики.

Бахауддин сказал: «Именно необычность этого явления - вот что привлекает тебя. Пока будет так, ты не сможешь извлечь из подобного опыта настоящей пользы. Стало быть, даже если ты и читал мою книгу «Рисалат», на самом деле ты не прочел ее. Возвращайся и изучи ее, как в свое время ее изучил этот безбородый юнец. Только такое изучение дало ему способность передать содержание книги, которую он не открывал, и в то же время удержало от того, чтобы ползать по земле в изумлении от этого события1.

Способность передачи воли на расстоянии

Что касается сил, относящихся к этой категории, то «команда пяти» получила строжайшие указания держать все в тайне. Не было получено разрешения публиковать практически никаких деталей подготовки или методов, и команда была вынуждена предложить лишь следующие иллюстрации без комментариев.

Пример передачи воли на расстоянии приводится в суфийском трактате «Капли из фонтана жизни» Али бен Хусейна Кашифи, суфия традиции Хваджаган («Мастера»),

Он был написан около 1503 года.

В юности, находясь в Герате, я всегда был рядом с нашим господином и учителем Саидуддином из Кашгара. Случилось так, что однажды мы шли по улице и вдруг увидели толпу людей, устроивших состязание в борьбе. Чтобы испытать свои способности, мы решили помочь какому-нибудь борцу и совместными «усилиями воли» сделать так, чтобы он одолел соперника, а потом проделать то же самое, но уже в пользу проигравшего. Итак, мы остановились и, повернувшись лицом к борцам, направили на одного из них всю силу нашей объединенной воли - и ему тут же удалось победить. Всякий раз выбранный нами человек одерживал верх над противником, которого мы хотели видеть побежденным, и становился сильнейшим из двух. Таким образом, была ясно проявлена мощь наших волевых усилий.

1 Idries Shah, Wisdom of the Idiots, Octagon Press, London, 1969, p. 60.

В другой раз в толпу, собравшуюся вокруг ристалища, где люди мерились силами в борьбе за приз, протиснулись уже двое других людей, обладавших такими же силами. Мы крепко взялись за руки, чтобы никто в толпе не смог пройти между нами и разделить нас. В состязании принимали участие двое: один был могучий мужчина, другой - худощавый и слабый. Первый быстро одолел последнего и, увидев это, я предложил моему спутнику помочь силой нашей воли тому, кто был слабее. Итак, он приказал мне помогать ему и сконцентрировал свои усилия на слабом борце. И тут произошло чудо: худой, слабый борец обхватил своего противника-гиганта и с удивительной силой бросил его оземь. А когда он перевернул его на лопатки и легко удерживал в таком положении, толпа ахнула от удивления. О причине этого не знал никто из присутствовавших, кроме нас двоих, увидев, что глаза моего спутника покраснели от усилий, я заметил ему, что мы успешно справились с задачей, и добавил, что оставаться там нам нет больше никакой нужды, после чего мы ушли.

В уже цитировавшейся книге «Боевой дух Японии» Харрисон приводит отрывки из устной традиции, повествующие о способностях учителей дзэн. Один японец рассказал ему о некоторых из них.

В феодальную эпоху подлинный мастер фехтования... мог проявить по желанию такой род гипнотической силы, что мгновенно становился невидимым для противника, чей взгляд был беспомощно прикован к острию меча мастера, которое вдруг как бы множилось, и человеку казалось, что на него нацелены полдюжины мечей, все одинаково реальные...

Кроме того, мастер мог парализовать движения противника, когда тот наносил ему удар... При этом неподвижно застывшая жертва полностью открывалась атаке мастера.

Далее, если мастер хотел избежать ненужного напряжения сил или сохранить жизнь своему врагу, он в считанные минуты мог превратить кровожадную ярость последнего в дурацкое благодушие. При этом меня заверили, что превращение гнева врага в смех - задача самая трудная.

К этому же уровню относятся удивительные демонстрации проявляемого мастерами магнетического воздействия, когда они, например, заставляют птиц замертво падать с дерева на землю, а затем мгновенно оживляют их и снова отправляют в полет.

Все это принадлежит устной традиции, подробно изложенной Харрисону современными учениками и мастерами дзюдо, но он и сам смог увидеть несколько примеров, подтверждавших подобные способности, которые до сих пор можно наблюдать в современной Японии.

Харрисон подружился с пожилым японцем Нобуюки Кунисигэ, рассказавшим следующее.

Способности человека, в совершенстве овладевшего искусством айки-но-дзюцу, находятся на грани божественного. Ясновидение, о котором столько говорят в наши дни, есть не что иное, как часть айки.

Старые мастера моей школы говорят, чточеловек, полностью знающий айки, может видеть в темноте, остановить идущего человека или сломать меч противника, занесенный для удара. Судя по всему, это правда. Я пришел к этому выводу на собственном опыте, когда остановил кровотечение... Я верю, что путем постоянного совершенствования своих физических и психических способностей люди могут проникнуть в область божественного.

Кунисигэ, которому тогда было за шестьдесят, продемонстрировал Харрисону свою удивительную силу. Он присел на корточки, в японской манере, и пригласил Харрисона сесть на корточки рядом. Харрисону, рост которого был более 180 сантиметров и который был гораздо сильнее пожилого японца, было предложено положить обе руки на грудь Кунисигэ и толкать его. Никакие захваты и приемы из дзюдо не применялись, просто мужчина высокого роста пытался оттолкнуть сидящего напротив старика. Харрисона чуть не хватил удар, пока он безуспешно пытался это сделать. Вдруг Кунисигэ поднял мизинец, слегка коснулся им груди Харрисона, и тот полетел кувырком.

После этого Кунисигэ связал вместе концы пояса своего кимоно и надел петлю себе на шею. Он предложил двум ученикам сдвинуть его с места, потянув за эту петлю. Как ученики ни старались, они не смогли сдвинуть его ни на сантиметр. Затем Кунисигэ спокойно обошел вокруг гимнастического зала, ведя обоих мужчин за собой, несмотря на их объединенные усилия устоять на месте.

Интересное описание состояния (хал), в котором могут использоваться волевые силы, приводится в книге Люси Гарнетт «Магия и мистицизм в Турции». Гарнетт собирала информацию из первых рук о различных суфийских группах в Турции1.

По-видимому, существуют два различных типа состояния хал, обретаемые с помощью методов совершенно разного характера. (1) Аномальное состояние возбуждения, захватывающего человека в результате его полного отождествления с чем-то. Находясь в этом состоянии, можно без потери крови переносить физическую травму, а сама рана таинственным образом быстро затягивается. (2) Это состояние кажется присутствующим в человеке постоянно, но оно также может быть вызвано и по желанию - теми, кто достиг четвертой, или высочайшей, стоянки.

1 L.MJ.Garnett, Magic and Mysticism in Turkey, Pitman, London, 1912.

Шейхи и дервиши высшего звания... равно наделены способностью достигать этой степени святости и, приобретая ее, они получают различные духовные и сверхчеловеческие силы. К ним можно отнести и то, что называется «силой воли».

К ранее процитированным отрывкам можно добавить и такое замечание Люси Гарнетт:

Однако известно, что подобным образом под влияние выдающихся дервишей подпадали не только отдельные люди, но целые толпы. Согласно мусульманскому преданию, некий «Человек Мира» даже заставил отказаться от военных действий противоборствующие армии, полностью подчинив их наложенному на них примирительному заклинанию. Он вынудил предводителей армий подписать составленные им самим соглашения1.

Прямое восприятие

То, что называется прямым восприятием, является одной из возможных способностей развитого человека, но на Западе, в отличие, например, от ясновидения и телепатии, прямое восприятие неизвестно в форме, практикуемой суфиями, и в литературе западного оккультизма этому явлению нет подходящего названия.

Оно включает в себя установление ментального контакта с другим «целым» — материальным или иным — и его «прочтение», чтобы получить данные о природе, а также о прошлом, настоящем или будущем этого «целого». Подобное знание суфии называют «направленностью», а «считывание» происходит в форме, согласующейся с культурными образами и идиомами воспринимающего, а не в форме, свойственной объекту восприятия.

1 Там же, р. 150.

Команда увидела несколько впечатляющих примеров. Исследователи также наблюдали упражнения, развивающие эту способность. Они включают в себя технику, известную как «приковывание взгляда». Ученик обучается непосредственно шейхом, который показывает ему, как надо концентрировать психическую силу на каком-то из объектов, прежде чем перенести ее на другой объект, с которого он собирается «снять» информацию. Эту технику нельзя освоить без учителя, хотя можно ухватить ее ложную версию. Учитель дает не только знание, но также специфическую энергию, без которой невозможно овладеть этим процессом.

Данная процедура полезна тем, что с ее помощью можно подтверждать истинность и уместность традиционного суфийского обучающего материала, так что процесс суфийского влияния на человека постоянно обновляется, оставаясь активным и действенным.

Утверждается, что прямое восприятие в сколько-нибудь значительной мере нельзя развить ни в ученике, стоящем ниже определенного уровня способностей, ни в человеке, природа которого включает в себя аспекты, делающие его недостойным служить человечеству.

Ложную форму прямого восприятия можно приобрести и вне упомянутых условий, но результат оказывается искаженным, а само действие становится разрушительным для оператора.

Пример прямого восприятия, осуществленного в нематериальной сфере, приводится в рассказе Мухиуддина Ибн аль-Араби, «учителя Андалусии». Рассказ цитируется в книге Дж.П.Брауна «Дервиши»1.

Случилось так, что, когда я находился на территории святой и досточтимой Каабы (в Мекке) и был погружен в глубокое размышление о четырех великих законоведах ислама, я увидел мужчину, снова и снова совершающего таваф (обход) этого святого строения. Ростом он был почти вровень с Каабой. Одновременно с ним тем же самым занимались два других человека, и когда они сближались, между ними сквозила какая-то сила, которая, однако, не разделяла их. Из этого я заключил, что люди эти принадлежат к духовным сущностям. Совершая свои обходы, первый человек повторял: «Воистину, мы долгие годы ходим вокруг сего святого дома, ты же делаешь это только теперь».

1 Edited by E.Rose, reprinted O.U.R, London, 1968.

Услышав его слова, я захотел узнать, кто он и к какому роду принадлежит. Поэтому я остановил на нем свой взгляд способом, который называется хабс-и-назар («приковать взгляд»), и когда он завершил свой обход и захотел уйти, то не смог сделать ни шага. Наконец, догадавшись, что я был причиной, сковавшей его, он стал умолять меня позволить ему удалиться. Я ответил ему словами: Ъисмиллах ар-Рахман ар-Рахим, «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного», и добавил: «Я разрешу тебе уйти только после того, как ты ответишь, что ты за человек и какого ты рода». Он ответил мне: «Я человеческого рода». Затем я спросил, как давно он покинул этот мир. Он ответил: «Вот уже более сорока тысяч лет». Изумившись, я сказал: «По твоим словам, это было давно, а ведь со времен Адама прошло только шесть тысяч лет, и, однако, ты заявляешь, что принадлежишь к человеческому роду». Он ответил: «Адам, о котором ты говоришь, был отцом человеческой расы, и после него прошло только шесть тысяч лет, но ему предшествовали тридцать других миров».

Теория притяжения

Сопоставляя между собой различные парапсихологи-ческие энергии, которые используют суфии, команда рассчитывала хотя бы в общих чертах обнаружить объединяющий принцип. Форма, в которой провозглашен этот принцип, в настоящее время недоступна для публикации, и в любом случае имеет столь тонкую и ускользающую природу, что команде было бы очень сложно подвести итог.

Однако идея этого объединяющего принципа содержится в классическом образце суфийской поэзии, который приводит сэр Уильям Джонс1.

Самое чудесное описание теории притяжения заключено в изумительной аллегорической поэме «Фархад и Ширин, или Божественный Дух и Человеческая Душа, бескорыстно благочестивая» - произведении, которое от первого до последнего стиха исполнено религиозного и поэтического огня. Сам отрывок представляется мне настолько любопытным, что я взял на себя смелость предложить его полный перевод:

«Существует непреодолимая склонность, исполняющая свой танец в каждом атоме и влекущая даже самую малую частичку к одному особенному предмету; обыщи Вселенную снизу доверху, от огня до воздуха, от воды до земли, от всего подлунного мира до мира, что выше сфер небесных, и ты не найдешь частицы, лишенной этого природного влечения; самый кончик первой нити в этом запутанном клубке есть не что иное, как просто действие этого притяжения, а все прочие действия лишены реальной основы; склонность эта порождает всякое движение, находящее отклик в небесных или земных телах; именно стремление быть влекомым научило неколебимую сталь сдвигаться с места, позволяя приковать себя к магниту; та же склонность заставляет легкую соломинку плотно прилипнуть к янтарю; и это именно то качество, которое одаряет каждое вещество в природе притяжением к другому - тягой и влечением, принудительно направленными к определенной точке».

1 Jones, On the Philosophy of the Asiatics, cited by J.P.Brown, in The Darvishes.