ГЛАВА 10

УЧИТЕЛЯ МИРОТВОРЦЫ

Тамерлан и его последователи – силы Ходжагана – духовная сторона Тамерлана 
– действие Ходжагана приносит мир – мир, игнорируемый историками – Убайдаллах Арар – его семья – сверхнормальные силы – связь с Султаном Ахмадом – завоевание Самарканда было дважды предотвращено мистическими силами – защита людей.

     С 1360 по 1530 год, в Центральной Азии главенствовали выдающиеся 
завоеватели и правители, начиная с Тамерлана (1336 – 1405 гг.) и заканчивая 
Бабуром, основателем Индийской империи Моголов (1471 – 1530 гг.), а также 
Шахом Исмаилом (1499 – 1524 гг.), который воссоздал Персидскую империю и 
основал династию Сафавидов. Однако, по-настоящему великими правителями 
этого периода были Шахрух, четвертный сын Тамерлана, правивший в Герате в 
течение сорока лет, и его сын, Улугбек, творец Золотого Века Самарканда. 
Кроме того, почти такими же великими правителями были Абу Саид и Хусейн 
Байкара. Причина, по которой я говорю здесь о них, заключается в том, что все 
они, от Тамерлана до Бабура ¹ ,  были глубоко религиозными людьми, и 
практически все из них обращались за духовным руководством к Ходжагану. 
Учителя Мудрости стали действовать в открытую, и взяли на себя такую 
возможность, о которой не могли и помышлять Хваджи времен Абд аль-Халика 
Гудждувани и Бахауддина Накшбанда.

      В конце четырнадцатого века Христианской Эры, все народы, от Китая 
до Испании были приведены в смятение опустошительными завоеваниями 
Амира Тимура, известного на Западе под именем Тамерлан. Ни одному 
прежнему завоевателю не удалось опустошить столь значительную часть 
обитаемого мира. И все же, он был глубоко религиозным человеком, и 
считалось также, что он был руководим божественным провидением. Он питал 
глубокое уважение к своим духовным наставникам, и был готов менять свои 
планы по их совету. Кроме того, он покровительствовал искусствам и был bon 
viveur ² ,  чей блистательный двор поразил посла Короля Испании не в меньшей 
степени, чем послов Китая и Египта. Тимур умер в 1404 и его колоссальная 
империя, простиравшаяся от Китая и Индии до Египта, и от Польши и Сибири 
до Индийского Океана, распалась, оставив после себя состояние полнейшего 
замешательства. Центральный район, включавший в себя Туркестан и Персию, 
оставался во власти его семьи, но окраины империи, относившиеся к Китаю, 
Индии, Турции и России, вскоре восстановили свою независимость и, в 
определенном смысле, похоже, даже укрепили свои позиции, благодаря 
произошедшим событиям. Ситуация в Туркестане выглядела удручающе. 
Сыновья и племянники Тимура оспаривали его наследие, и ужасные 
внутрисемейные войны, веками бывшие проклятием Центральной Азии, 
казалось, снова стали угрожать жизням и домам людей, которые все еще 
помнили два века, потребовавшиеся на восстановление разрушенного 
Монгольским Нашествием под предводительством Чингисхана. 

      Однако события приняли совсем иной оборот. Шахруху, сыну Тимура, 
удалось установить мир в стране, а его сын, Улугбек, которого он назначил 
наместником в Туркестане, основал одну из величайших мировых культур в 
искусстве, архитектуре и науке. Тридцать лет правления Улугбека стали 
Золотым Веком Самарканда. Сам он был высоко ценимым математиком и 
астрономом, чьи таблицы в течение трех веков использовались во всем мире как 
наиболее точный источник информации о перемещении Солнца и планет. 
Кроме того, в период его правления Бухара стала центром исламской 
духовности, и небывалая терпимость по отношению ко всем религиям 
вытеснила фанатизм сельджуков. Иудеи, христиане и буддисты могли безо 
всяких ограничений практиковать свои религии, и паломники стекались со всего 
света. Так, в пятнадцатом и шестнадцатом веках Туркестан был центром 
духовной активности мира. Его влияние простиралось от Японии до Англии и 
Испании, в то время как на политической арене воцарился относительный мир, в 
сравнении с нескончаемыми войнами, веками истощавшими страну. Хотя 
набеги кочевников с севера приводили к периодическому разрушению великих 
сооружений и произведений искусства, духовная жизнь Бухары оставалась 
нетронутой. При ближайшем рассмотрении, везде обнаруживается влияние 
Ходжагана, или Учителей Мудрости. Ходжаган имел большое влияние на 
правителей, крупных землевладельцев, купцов и на обычных людей. Они могли 
одним своим присутствием останавливать войны, и одним своим словом 
устранять несправедливых и жестоких правителей. Им приписывались 
необычайные способности, причем не только их учениками, но также и 
равнодушными, и даже враждебно настроенными историками. В семнадцатом 
веке Учителя покинули сцену, но их традиции поддерживались определенными 
братствами, часть которых существует до сих пор. Наиболее влиятельными из 
них являются Накшбанд, которых насчитываются миллионы по всему 
мусульманскому миру, и которые оказывают мощное, хотя и завуалированное 
влияние почти на двадцать стран. 

      Тамерлан основал свою империю в Бухаре и Самарканде, который он 
всегда считал своим домом. Первыми покоренными им территориями были 
Персия и Месопотамия. Затем он поверг Россию, разграбил Москву и даже 
намеревался завоевать всю Европу, которая была бы не в силах защитить себя, 
если бы Тамерлан не переключил свое внимание на Индию, где он достиг 
больших успехов, чем Александр Великий и Чингисхан. Его власть 
простиралась вплоть до Дели и даже дальше. Затем, обратив свое войско снова 
на запад, Тамерлан взял Дамаск, и разбил силы египетских султанов, 
Мамелюков. Победоносное шествие Тамерлана увенчалось победой над другим 
победоносным завоевателем, Султаном Баязидом, по прозванию "Громовержец", 
империя которого простиралась до стен Вены. Гиббон писал: "Вся Азия была в 
руках Тимура – от Иртыша и Волги до Персидского Залива, от Ганга до Дамаска 
и Архипелага. 

      Давайте посмотрим, каким человеком был Тамерлан. Он оставил после 
себя две книги: Малфузат, или Мемуары, и Тузукат, или Институты. Первая 
книга представляет собой описание его жизни и дел, хотя и не вполне 
достоверное. Во второй изложены принципы, на которых Тимур основывал 
свою стратегию и политику правления. Все историки сходятся во мнении, что 
Тамерлан был не только храбрейшим из храбрых, но также и очень мудрым, 
благородным, опытным и проницательным человеком. Сочетание этих качеств 
сделало его "почитаемым лидером людей и настоящим Богом Войны, которого 
уважали все сословия" ³ . 

      Сам Амир Тимур с благоговейным трепетом относился к своему 
духовному наставнику, Хвадже Саиду Барака, который был учеником 
Бахауддина. Кроме того, Тимур считал, что его направляет и поддерживает 
Ходжа Ахмад Ясави, великий Турецкий Учитель двенадцатого века. Баязид был 
наголову разбит Тамерланом под Анкарой, и именно во время этого сражения 
Тамерлан повторял стих, данный ему Хваджой Ахмадом Ясави, о чем уже 
говорилось раньше ⁴ . 

      Амир Тимур умер в 1405 на семидесятом году жизни. Он тогда пошел в 
последний поход на Китай. Умирая, Тамерлан погрузился в молитву и попросил 
Мавлану читать Коран, пока не будет окончательно уверен, что он покинул тело. 
Его похоронили в той же могиле, где ранее был похоронен его учитель, Ходжа 
Барака. Преемники Тамерлана в течение века правили в Трансоксании. Их 
сменили узбекские султаны, чье главенство закончилось в 1597 году. В то же 
время, в Персии Шах Исмаил основал великую династию Сафавидов. Все эти 
правители, добрые, жестокие, воинственные, художники и поэты считали 
Ходжаган источником своего духовного вдохновения. В течение более двух 
веков, именно влияние Учителей лежало в основе социальной стабильности. До 
конца четырнадцатого века они держались на заднем плане, помогая 
восстанавливать страну после монгольских нашествий, а также поднимать 
сельское хозяйство и ремесленничество. Мы уже обсуждали, как Ходжа 
Бахауддин Накшбанд избегал связей с правителями и наследниками, но, тем не 
менее, оказывал значительное влияние на их отношение к простому народу. 
Тяжкое бремя налогов, которое практически не уступало войне по своим 
губительным последствиям, было существенно облегчено, благодаря разумному 
управлению визирей, многие из которых были учениками Ходжагана.

      Летописи персидских историков создают картину разорения, массовых 
кровопролитий и обнищания целых государств. Я прочел все книги по истории 
этого региона, которые только смог найти, включая труды Рашид ад-дина и Ала 
ад-дина Джувайни. Везде основное внимание уделяется противоборством 
монархов, войнам и разрушениям. Мирные периоды практически выносятся за 
рамки обсуждения, и у читателя создается впечатление, что Центральная Азия 
веками была ареной практически нескончаемых войн, и люди постоянно жили в 
крайне нестерпимых условиях. Когда же я взялся за изучение истории Учителей 
Мудрости, на основе таких книг, как Рашахат Айн аль-Хаят или Нафахат аль-
Унс, а также личных жизнеописаний Бахауддина Накшбанда и Мавланы Джами, 
то передо мной раскрылась совершенно иная перспектива: отчетливо 
обрисовалось все значение мирных периодов, и правителей того времени можно 
заслуженно назвать важнейшими историческими лидерами.

      Кроме того, мне довелось на собственном опыте почувствовать разницу 
в трактовке одних и тех же событий. Так, например, я был свидетелем 
вынужденных переселений греков и турков в 1925 году, которые, по мнению 
историков, стали причиной жестокого обнищания населения и многих смертей. 
На самом же деле, важной особенностью этих событий, с моей точки зрения, 
было то мужество, с которым люди преодолевали трудности, а также выгодность 
переселения для самих стран. 

      Противоречия между политическим и духовным смыслом событий 
четырнадцатого века, в определенной степени, объясняются тем, что Учителя 
старались избегать всенародного признания и славы. Напротив, они все без 
исключения понимали важность унижения и бедности. Так, Халил Ата был 
одним из немногих правителей, которые отказывались иметь собственный двор 
и использовать свою власть в корыстных целях. Бахауддин не считал 
возможным занять должность канцлера султана, если тот не будет 
рассматривать это как часть своего духовного обучения. После того как Халил, 
в конце концов, был отвергнут, он смиренно отправился назад в свою деревню, 
и избегал каких-либо контактов с правителями и наследниками.

      В случае пятнадцатого века, мы можем сравнить собственные труды 
Учителей с записями историков того времени. Тем не менее, в редакции 
современных историков все теряет свой смысл. Учителя мудрости изображены 
как святые люди, которых почитал народ, и уважали правители. Некоторые 
авторы даже утверждают, что Учителя проповедовали некую фантастичную, 
мистическую религию, отвлеченную от реальной жизни. Подобная критика 
снова и снова обрушивается на мудрых людей, когда им удается убедить людей 
в том, что подлинное благосостояние человека заключается в духовной жизни, а 
не в материальном успехе.

      Халил Ата служит ярчайшим примером безразличия историков к тем 
правителям, которые больше заботятся о благе людей, чем о собственном 
прославлении. Халил Ата в течение шести лет правил в Бухаре, и из Нафахата 
мы знаем, что тогда его правой рукой был Бахауддин Накшбанд. Халил 
приложил все усилия, для того чтобы создать новое общество, основанное на 
традиции Учителей, и в определенный период времени все так и обстояло. Это 
произошло в 1360 году, и до конца четырнадцатого века влияние Халила 
чувствовалось по всей Трансоксании. Тем не менее, я напрасно искал его имя в 
книгах по истории Туркестана при преемниках Чингисхана. О нем даже не 
упоминается в Lane-Poole's Mohammedan Dynasties, вероятно, потому что он не 
чеканил на монетах своего имени ⁵ . 

      Так или иначе, прошлое невозможно точно воспроизвести даже по 
записям современников. Это обстоятельство было особым образом подчеркнуто 
Гурджиевым в его удивительном сатирическом описании Вельзевула, который 
был на Земле, когда еще существовала Атлантида, и своими глазами видел те 
события, которые позже пытались описать историки. Вы можете подробнее 
прочесть об этом в его книге Рассказы Вельзевула своему внуку (Все и Вся). 
В сорок третьей главе ("Война") этой же книги, Гурджиев частично в 
качестве притчи, а частично в качестве достоверной истории пишет о попытках 
изгнать болезнь войны из жизни человечества. По его мнению, ближе всего 
было к успеху некое общество, под названием "Земля – достояние всех", которое 
было основано в Мосуле в начале пятнадцатого века. Сведения о времени были 
основаны на записях представителя Амира Тимура, участвовавшего в этом 
процессе. Я думаю, Гурджиев хотел, чтобы это обстоятельство воспринимали 
как подлинно исторический факт. 

      В Зубд аль-Таварихе описывается визит Тимура к Хвадже Садр ад-дину, 
который вместе с несколькими учениками жил в бедности в Ардебиле. Тимур 
был глубоко поражен святостью Хваджи и спросил, что он может для него 
сделать. В ответ, Садр ад-дин сказал, чтобы Тимур освободил турков, взятых в 
плен во время захвата Анатолии. Тимур сделал это, и турки заселили район, 
население которого значительно и безнадежно уменьшилось во время Улегу. 
Переселение этих турков позднее позволило Шаху Исмаилу основать великую 
Сафавидскую династию, названную так в честь Хваджи Сафа ад-дина, отца Садр ад-дина.

      Сам Шах Исмаил был потомком Хваджей. Время миротворцев 
закончилось в 1627 году, вместе со смертью Аббаса Великого, о котором 
Шарден писал: "Когда великий принц прекратил жить, Персия прекратила 
процветать". Влияние Ходжагана угасло, и Центральная Азия потеряла статус 
первостепенного центра мировой духовности.

      Последним из великих Учителей был Убайдаллах Арар, обучение 
которого было описано в девятой главе. Арар встречался и поддерживал 
отношения с известнейшими преемниками Хваджи Бахауддина Накшбанда, а 
также Учителями Мудрости важнейших центров Туркестана, от пустыни Гоби и 
Хинду Куша, до Каспийского моря и Кавказа. Все считали его Кутубом, 
духовном столпом своего времени, и он был одним из немногих Учителей 
участвовавших в социально-политической деятельности. Арара посвятил Саид 
Казим из Табриза, и именно его заслугой он считал все свои дальнейшие 
достижения.

      Родословная Арара восходит к Омару Ибн аль-Хаттафу. На путь он был 
поставлен Мавланой Якубом Чархи, и позже встречался со многими 
образованнейшими людьми и суфиями своего времени. Еще при жизни Арара, 
Мавлана Джами так написал о нем в Нафахат аль-Унсе: "Нынешнее поколение 
Ходжагана своими узами единства, равно как и средствами поддержания 
порядка и сохранения традиции, обязано именно его Преподобию, Хвадже 
Убайдаллаху. Члены Ходжагана должны возлагать все свои надежды и просить 
Бога о том, чтобы единство и порядок, достигнутые благодаря благословенным 
способностям Хваджи Арара, сохранялись до скончания веков".

      Отец Убайдаллаха, Ходжа Махмуд Шаши, происходил из ташкентской 
семьи. Он всячески поддерживал суфиев. Его дедом был Шихаб ад-дин Шаши. 
Все эти люди были шейхами, владевшими наукой и мудростью, достигавшими 
высоких состояний и у которых просили благословения. Именно в память о 
деде, Убайдаллаха позже часто называли "коронованным принцем Туркестана". 
Шейх Шихаб ад-дин и его последователи уделяли особое внимание групповым 
встречам. Сам Шейх был купцом и крестьянином. У него было двое сыновей: 
Ходжа Махмуд, отец Убайдаллаха Арар, и его дядя по линии отца, Ходжа 
Мухаммад. 

      Будучи на смертном одре, Ходжа Шихаб ад-дин пожелал видеть своих 
внуков. Сначала к нему привели детей младшего сына, Хваджи Мухаммада. 
Ходжа Шихаб не был доволен ими, и упрекнул сына, сказав: "Я не ожидал 
таких детей от тебя". Затем к Шихабу подвели Убайдаллаха, тогда еще очень 
юного, закутанного в хирку.

      Лишь только завидев ребенка, Ходжа воодушевился и сказал: 
"Поднимите меня". Хваджу приподняли на его постели. Шихаб взял Убайдуллу 
на руки и, потрепав его по щеке своей благословенной рукой, заплакал, говоря: 
"Вот ребенок, которого я хотел. Как хорошо, что я дожил до этого дня. Пусть 
этот ребенок обретет доброе имя в мире, воздаст должное Закону Божьему и 
достигнет высот на Духовном Пути. Цари этого мира будут следовать его 
указаниям и склонят свои головы перед его учением. Лучшим шейхам 
прошлого не удавалось достичь таких высот, на которые взойдет он".
Затем, Шихаб назвал по отдельности все события, которые должны 
были произойти с Хваджой Убайдаллахом в течение его жизни, а потом снова 
потрепал ребенка по щеке и возвратил отцу, наказав прилежно заботиться о его 
воспитании. 

      Сам Арар пишет, что, когда ему был один год, пришло время церемонии 
пострижения. В соответствии с ташкентским обычаем того времени, готовился 
праздник. Внезапно пришло известие о смерти Тамерлана, что посеяло среди 
народа смятение и ужас. Люди боялись начала новой войны между 
наследниками с присущей монгольскому стилю резней. Даже не дождавшись 
праздничного стола, люди выгребли все из котлов и бежали в горы. В то время 
семья Хваджи жила в Багистане, недалеко от Ташкента.

      Единственным преподавателем естественных наук и математики, у 
которого мог учиться Арар, был Мавлана Низам ад-дин Хамуш. Он не был 
членом Ходжагана и преподавал в самаркандской Академии Улугбека. Арар так 
писал по этому поводу: "До меня дошла молва о высоком внутреннем 
состоянии этого человека, его мудрости и доброте, и это значило для меня 
больше, чем, если бы люди восхищались его пониманием тайн Творения. Я 
вошел в зал, где он читал лекцию, и молча стоял в углу, слушая его. В конце 
лекции Низам спросил меня, почему я стоял в тишине, и, не дождавшись ответа, 
сказал своим ученикам: "Есть два вида молчания. В одном случае, восторг 
уносит молчащего человека из тварного мира. Это благословенное молчание. 
Но, иногда, человек остается в тварном мире, в то же время, отказываясь 
принимать участие в том, что в нем происходит. Такое молчание вредно и 
губительно".

      В Рашахате и других летописях того же времени можно встретить 
множество рассказов о сверхъестественных возможностях, которыми был 
наделен Убайдаллах Арар. Один случай из его молодости стал очень известным, 
и его часто описывали в прозе и поэзии. Однажды, Арар, вместе с Мавланой 
Саад ад-дином Кашгари, бродил по базару в Герате. Самым популярным 
спортом в Центральной Азии всегда была борьба, и на базаре очень часто можно 
наблюдать поединки между борцами. Арар тоже занимался борьбой. Следует 
отметить, что жители Центральной Азии большие охотники до азартных игр, и 
во время каждого поединка непременно делаются ставки. Итак, Арар и Саад ад-
дин увидели, как один могучий борец буквально делал из более слабого котлету. 
Обменявшись жестами, оба дервиша решили сконцентрировать свою 
ментальную энергию на слабом борце. Почти в то же мгновение, его 
переполнил такой поток энергии, что он протянул руки, обхватил эту гору мышц 
и перекинул ее через голову, окончательно выведя противника из боя. 

"Услышав возгласы зрителей, можно было бы подумать, что наступил конец 
света. Никто не догадался о том, что случилось на самом деле. Я увидел, что 
Мавлана Саад ад-дин стоит с закрытыми глазами, дотронулся до его плеча и 
сказал: "Очнись, дело сделано"" (из Рашахата).

"Мы жили в Фирхате вместе с Хваджой Араром. Однажды, он попросил 
кусочек бумаги и ручку. Он написал имя Ахмада ибн Саида Мирзы, и, 
тщательно сложив, положил этот листок за поля своего тюрбана. Тогда никто не 
знал Ахмада ибн Саида Мирзу. Некоторые близкие друзья Арара попросили его 
рассказать об этом человеке. Ходжа сказал: "Это человек, который должен 
властвовать над вами, мной, а также всем Ташкентом, Самаркандом и 
Хорасаном".

      Очень скоро молва о Султане Ахмаде ибн Саиде Мирзе начала 
распространяться из Туркестана. Насколько можно судить, Ахмад ибн Саид 
Мирза увидел во сне Хваджу Арара, который, по указанию Хваджи Ахмада 
Ясави, читал Фатиху, открывающую главу Корана, Султану. Ибн Саид 
попросил во сне Ясави сказать ему, кто был читавший, и, услышав, что это был 
Арар, он запомнил это имя и лицо. Затем, узнав, что этот человек живет в 
Ташкенте, он сразу же оседлал коня и отправился в путь.

"Хваджу Убайдаллаха он нашел в Фирхате, куда изначально и 
отправился. Ибн Саид сразу же узнал в Хвадже того человека, которого видел 
во сне, и, упав к его ногам, смиренно умолял прочесть Фатиху. Ответ был: 
"Одного раза вполне достаточно"".

      Султан Саид Мирза был пленен ответом Хваджи, а также его 
поведением, и во время своего правления постоянно обращался к нему за 
советом и покровительством. 

      Несколькими годами позже, Султан Махмуд Мирза вознамерился силой 
отобрать Самарканд у своего брата, Султана Ахмада. Ходжа Арар приложил все 
усилия, чтобы отговорить его, напомнив, что поднять меч против своего брата 
было бы бесчеловечно и противно Закону Божьему. Тем не менее, Султан 
Махмуд не послушался и отправился в поход на Самарканд. В свою очередь, 
Султан Ахмад Мирза мобилизовал свою армию и приготовился к защите города. 
Тогда, Ходжа Убайдаллах, вместе с тремя самими продвинутыми в мистике 
учениками, навел на Султана Махмуда и его армию мощнейшую бурю из 
пустыни Кипчак. Стихия так разбушевалась, что генералы были приведены в 
замешательство, и армия бежала, даже не увидев защитников ⁶ . 

      В Рашахате упоминаются и многие другие подвиги, а также 
подчеркивается то необычайное влияние, которое Ходжа Арар оказывал на весь 
Туркестан. Кроме того, он был ярчайшим представителем пути освобождения.
Арар никогда не претендовал на звание учителя, шейха. Ему приписываются следующие слова: "Если бы мне суждено было стать учителем, 
все шейхи остались бы без учеников. Однако моя задача заключается не в 
учении, а в защите искренне верующих от тирании, а также в предотвращении 
гражданских и прочих войн. В связи с этим, мне приходится поддерживать 
тесные отношения с правителями и султанами, завоевывая их сердца" ⁷ .

-----------------------------------------------------

1 - Прим.ред. оригинала: Император Бабур переложил на стихи трактат Арара о тарикате, или пути Ходжагана. Ему также во сне явился Ходжа, возвестивший о грядущем триумфе над Самаркандом, что напоминает нам явление Ясави Тамерлану.

2 - фр. человеком, любящим пожить в свое удовольствие (прим. перев.)

3 - Sir Percy Sykes, History of Persia, Vol. 2, p. 134.

4 - см. выше, Глава 6.

5 - Прим.ред. оригинала: арабский историк Ибн Баттута описывает приход Халила к власти, но ничего не говорит о его духовных качествах. см. Trimingham, The Sufi Orders in Islam, p. 63.

6 - Прим.ред. оригинала: До этого, Арар спас Самарканд от Бабура Мирзы (не императора Бабура), наведя мор на его лошадей.

7 - Прим.ред. оригинала: Похоже, что именно так все и обстояло. Пожалуй, наиболее известна описанная не в Рашахате история, о том, как Ходжа разбил свои шатры между армиями Ахмада и его брата, установив, в конце концов, мир между ними. По словам очевидцев, правители и их армии были доведены до слез, и мир воцарился вновь.

* * * *