ПРЕДИСЛОВИЕ К НОВОМУ ИЗДАНИЮ
Книга Учителя Мудрости представляет собой итог
многолетней работы
автора. По своему содержанию она похожа на те жизненно важные знания,
которые отец должен передать своему сыну, или великий учитель должен
оставить своим последователям, примерно, с такими словами: "Это я вынес из
своей жизни. Воспользуйтесь этим сами и передайте своим потомкам". Тем не
менее, книга отражает не просто собственное понимание автором смысла
человеческой жизни, это панорама традиционной мудрости, пробуждающей и
поддерживающей самоотверженную Любовь на Земле. В книге изложено
неуклонное развитие сознательности на нашей планете, а также теория
Демиургического разума, направляющего природу к ее окончательной
реализации, появлению существ, "такой взаимной любви, и такой мудрости,
которые бы позволяли им действовать, как единое целое, сохраняя при этом
индивидуальную свободу ".
Согласно теории Беннетта, судьба Земли регулируется
Демиургическим
разумом. Он действует за пределами видимых форм природы, человеческой
жизни и даже вне рамок самого человеческого сознания. В то же время, следует
отличать великий, но, все же, ограниченный, Демиургический разум от
Абсолютного Источника. Теория Беннетта, как и Новая Физика, представляет
собой попытку объяснить феномены, о существовании которых мы знаем, но не
можем наблюдать их непосредственно. Теорию можно назвать "метафизикой",
которая выходит за рамки, как физики, так и наиболее всеобъемлющих
духовных концепций; она объединяет и наполняет смыслом, различные, обычно
не связываемые друг с другом феномены, в особенности, относящиеся к древней
истории, антропологии и истории религий.
Объем знаний автора просто невероятен. Читая
Учителей Мудрости,
открываешь непрерывную нить смысла жизни на Земле, прослеживаемую
человеком, который действительно имеет право на выполнение этой
колоссальной задачи. Со времени первой публикации, эта книга заняла одно из
наиболее почетных мест в моей библиотеке и неоднократно мной
перечитывалась. Каждый раз, когда увеличиваются мои познания в вопросах,
относящихся к теме данной книги, я отмечаю, что анализ Беннетта
предвосхищает и направляет далее мое понимание. Следует отметить также,
удивительную способность автора суммировать большое количество
информации, знаний и понимания всего в нескольких предложениях.
Возможно, сегодня мы можем лучше, чем прежде оценить
значение
этой книги. Многие из вопросов, обсуждаемых в ней, были гораздо меньше
знакомы основной массе читателей в 1977 году. Одной из основных тем,
которые разрабатываются автором, являются эпохи истории человечества за
последние тридцать семь тысяч лет. Изменения начинаются с "сотворения
Адама", которое Беннетт трактует, как формирование членораздельной речи,
важнейшее изменение человеческой анатомии, позволившее человеку в полной
мере реализовать свои возможности. Предыдущая эпоха, известная под
названием века Адама, закончилась приблизительно двенадцать тысяч лет назад.
По мнению автора, в истории человечества можно выделить периоды,
продолжительностью в двадцать пять тысяч лет, которые постепенно набирают
интенсивность к своей середине. Таким образом, мы живем в наиболее
интенсивный период текущей двадцати пяти тысячелетней эпохи.
Настоящая эпоха ознаменовалась зарождением традиционной
мудрости,
обеспечившей для человека возможность связи с духовным миром. Беннетт
рассматривает этот период как возникновение "религии", то есть "объединения в
едином духовном действии". Это, в свою очередь, произошло на основе четырех
великих духовных традиций планеты: традиций Великой Матери, Великого
Духа, Бога Творца и Бога Спасителя. Характеризуя эти традиции, как с точки
зрения их уникальных особенностей, так и с позиции их взаимодействия между
собой в различные времена и в различных условиях, автор проливает свет на
подлинную структуру истории религий. Все его удивительные интерпретации
подкреплены огромной фактической базой, что позволяет переосмыслить
религии богинь, шаманизм, откровения 600 – 500 годов до Р. Х. (в том числе,
учения Лао Цзы, Конфуция, Пифагора, Будды и Зороастра), представления
Ессеев, значение Христа, а также вклад Суфизма. Предположение Беннетта о
направлении реализации возможностей человечества полубожественным
Демиургическим разумом представляет собой разновидность "глубокой
экологии", выходящей за рамки всех разрабатывавшихся ранее экологических
учений.
Зачастую, описание событий древности имеет для нас
сегодня особое
значение. Иногда трактовка Беннетта полностью противоречит общепринятым
на данный момент представлениям. Так, относительно Минойского общества,
которое до сих пор прославлялось как пример культуры с идеальными
взаимоотношениями мужского и женского населения, Беннетт пишет
следующее: "Приходится верить тому, что рассказывает Платон о жестокости
[Минойского] Крита на вершине своего могущества. Подобная жестокость была
типична для периода упадка Героической эпохи, но никоим образом не
объясняет необычайного ужаса, внушаемого Минойским Критом … Священные
ритуалы поклонения Богу Творцу и Великой Матери были превращены в
спортивные состязания. Бой быков и атлетические соревнования вытеснили
поклонение Богу Творцу и мистерии Богини Матери … Учителя Мудрости
предвидели опасность того, что материалистическая, гедонистическая
философия жизни может возобладать над умами людей, когда основная масса
населения потеряет способность выносить независимые суждения". Читая
подобное описание, невольно подвергаешь сомнению нашу собственную
способность выносить "независимые суждения" в сегодняшнем
материалистическом, гедоническом обществе.
Одним из основных утверждений Беннетта,
психологическим
лейтмотивом настоящей книги, является то, что Любовь не может
сосуществовать с обладанием властью; любая гордость разрушает любовь, и для
того, чтобы быть восприимчивым к преображающей силе любви, необходимо
глубокое унижение себя. Христос говорил так: "Тот, кто возвышает себя,
унизится, а тот, кто унижает себя, возвысится". Только это объясняет причину
страданий Христа: "Унижение происходит непроизвольно, когда смертный
человек оказывается перед Непостижимой Истиной. Тем не менее, необходимо
пройти через унижение здесь, в этом мире, для того, чтобы обрести Любовь.
Евангельская история, начиная с Преображения, повествует именно об
унижении".
В то время как главу "Время Христа" можно, в
определенном смысле,
назвать центральной и проясняющей некоторые туманные теологические
вопросы относительно миссии Христа, остается лишь догадываться, что написал
бы Беннетт, имей он доступ к последним Христианским изысканиям,
поставившим под вопрос даже само Евангельское повествование. Как известно,
каноническое Христианское учение, в первую очередь, связано с искуплением;
Беннетт же, в свою очередь, приоткрыл завесу действия этого искупления,
посредством силы Любви, передающейся через самоунижение. Он считал, что
во время земной жизни Христа, в высших мирах произошло нечто, недоступное
во всей полноте сознательному разуму, но, тем не менее, имевшее глубочайшие
последствия для жизни человечества. Я думаю, что в следующем отрывке
Беннетт очень тонко трактует тайну силы Любви:
"Любовь не может передаваться, ни через тело, ни через
ум, поскольку
является инструментом, или энергией воли. Любовь – это необусловленная
энергия, которая не может передаваться посредством какого-либо причинно-
следственного процесса, физического или ментального. В связи с этим,
необходимо действие вне рамок тела и ума. Это действие, безусловно,
оказывает влияние, как на ум, так и на тело, но они не являются местом его
развития. Любовь живет лишь в свободном, то есть в третьем (духовном) мире".
В свете сказанного следует отметить, что преображающая
сила любви
исходит лишь от того, кто полностью отказался от власти и гордости; ее
невозможно имитировать или подделать. "Объединяясь с Любовью, человек
становится Богом, но Божественная Любовь может войти только в совершенно
очистившуюся и освободившуюся от эгоизма душу".
Последние шесть глав книги посвящены истории,
личностям, а также
методам, относящимся к одному из направлений Исламского Суфизма –
Ходжаган, или, Учителям Мудрости Центральной Азии. В определенном
смысле, эти главы опровергают утверждение Беннетта, что Любовь не может
передаваться посредством причинно-следственного процесса, физического или
ментального. Задача учителей мудрости заключалась в том, чтобы "показать
силу смирения и слабости, и при помощи этой демонстрации вновь привести
человечество к Любви". Они разработали специальные практики, которые, хотя,
конечно, и не могли гарантировать преображение в любви, тем не менее,
обернулись многовековой чередой очищений и озарений, возможно,
непревзойденной за всю духовную историю. Хотя это и не было отчетливой
системой, и ход подготовки одного ученика мог коренным образом отличаться
от хода подготовки другого, практики опирались на твердые основы Исламского
Суфизма и соответствовали определенным принципам, которые Ходжа Абдаль-
Халик сформулировал как "Принципы Ходжагана".
Эти последние главы представляют собой введение в
принципы и
методики одной из наиболее чистых форм Суфизма, чистота которой поможет
вам увидеть и отличить подлинную духовность от многочисленных
фальсификаций, исходящих от вмешивающегося человеческого эгоизма, а также
культа исключительности и власти. Хотя сами учителя следовали
ортодоксальным Исламским практикам, они относились с необычайным
уважением к другим духовным традициям. Религиозный мир Туркестана того
времени был исключительно открытым и свободным. Он был не только
важнейшим центром Ислама, но также и домом христиан, зороастрийцев и
буддистов, которых с радостью принимали в обществах Ходжагана.
С точки зрения Беннетта, истинная духовность должна
основываться на
идеи трансформации, которую он определяет как "то, что происходит, когда
человек освобождается от самости и постигает Истину". По словам Йусуфа
Хамадани, одного из первых "учителей мудрости", "Все люди знают, что
Любовь – это высшая Сила, объединившая человека с Богом, но только
освободившийся от самости способен Любить". Он считал, что все западные
системы, погрязшие в греческом рационализме, оставляют без внимания этот
основной принцип трансформации.
Смерть застала Дж. Г. Беннетта, когда он собирался
приступить к
написанию последней главы, посвященной современным "учителям мудрости".
По его собственным словам, сложность задачи заключалась не в недостатке
информации, а, наоборот, в ее избытке – нужно было отделить значительное от
незначительного. Наверное, даже хорошо, что вопрос о современных "учителях"
остается открытым, чтобы каждый искренне ищущий человек, мог найти ответ
на него в своем сердце и опыте.
Эдмунд Кабир Хельмински
Январь 1995 г, Вермонт, США.
Эдмунд Кабир Хельмински – ныне живущий в США шейх суфийского ордена мевлеви и
автор таких работ, как Sustaining Presence During Zhikr, Que Es El Sufismo (What
Sufism Is), From The Heart, The Sobriety That Surpasses Intoxication и др.
(прим.ред.)
* * * *
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Когда писатель умирает, оставляя незаконченной работу
над книгой,
перед его наследниками встает ряд вопросов. Прежде всего, необходимо
решить, следует ли вообще опубликовывать книгу. Если решено книгу
публиковать, то следующим шагом должна быть договоренность о форме:
можно ли публиковать книгу в ее настоящем виде, нужны ли дополнения,
сокращения, редакция, аннотации и так далее, и, если нужны, то кто способен
выполнить эту работу. С этой книгой, все обстояло еще сложнее, поскольку
рукопись представляла собой "черновик" и не годилась для того, чтобы отдать
издателю. В то же время, книга содержала исключительно полезный и
интересный материал, и, к счастью, издатель был настолько благожелательно
настроен, что, поняв ситуацию, принял рукопись в ее изначальном виде.
Джон Беннетт умер в 1974 году, в тот день, когда
собирался написать
последнюю главу Учителей Мудрости. Он оставил несколько записей,
относящихся к десятой главе, но то, что он хотел рассказать в ней о сегодняшних
Учителях Мудрости, мы так и не узнаем.
Беннетт был прекрасным оратором. Он мог передать очень
глубокую
или сложную мысль настолько просто, что не понять было просто невозможно.
Тем не менее, писал он с большим трудом, но считал необходимым выразить
некоторые свои идеи в письменной форме. Беннетт всегда был очень
инициативным человеком. Он терял интерес к рукописи, как только она
попадала в руки издателя, и, еще заканчивая работать над одной книгой, он уже
готовился к написанию другой. Темами его следующих книг должны были стать
Закон Трех, Закон Семи, Закон Взаимного Поддержания и "Как Формируется
Будущее".
Он рассказывал фантастические сказки своим детям, герои
которых,
ежик, принц или волшебная морская звезда, переходили из одного мира в
другой, из одного измерения в другое, отображая возможности человека. Жаль,
что эти сказки не удалось записать. Они были по-настоящему чудесными.
Думаю, что желание написать книгу об Учителях Мудрости
пришло к
Беннетту вскоре после смерти Г. И. Гурджиева в 1949 году, когда кто-то сказал
ему, что Гурджиев, как обособленный феномен, пришел, познакомил мир со
своей системой работы и бесследно исчез. Тогда же, я впервые услышала от
своего мужа об иерархии Учителей. Изначально он собирался использовать
большую часть материала этой книги в своей работе
Гурджиев – сотворение
Нового Мира, но тема показалась ему настолько важной, что он решил вынести
ее в отдельную книгу. Работе над Учителями Мудрости Беннетт посвятил
последние полтора года своей жизни. Он обычно читал мало, полагая, что
небрежное чтение вредит психике человека, но в последние месяцы жизни его
повседневным чтением были Рашахат ['айн аль-хайат]
1 и Нафахат аль-унс
2 , и,
кроме того, в целях работы он взялся за повторение турецкого языка времен
Оттоманской Империи. Беннетт писал только в свободное время. Обычно его
день был полностью занят работой со студентами в
Sherborne House 3 , разбором
писем, лекциями и т. д., и на работу над книгами оставались лишь редкие
моменты, свободные вечера или летние каникулы. Он никогда не мог уделять
этому столько внимания, сколько ему хотелось. Беннетт рассматривал работу
над книгами скорее как хобби, чем как обязанность, и все остальные заботы
были для него более существенными. Тем не менее, он считал очень важным
издать книгу Учителя Мудрости, и поэтому мы постарались выполнить его
желание.
Я хотела, при содействии наиболее доброжелательных
издателей,
опубликовать книгу в ее изначальном виде, без каких-либо исправлений. Дж. Г.
Беннетт писал всегда настолько лаконично, и выбранные им слова настолько
точно отражали его мысли, что никто не считал себя в праве вносить поправки в
рукопись. К счастью, Саймон Уэйтман, Энтони Блэйк и Джордж Беннетт взяли
на себя проверку ссылок, дат, стандартизацию орфографии и т. д. Трилби Нун
перепечатал окончательный вариант рукописи для издателя, который терпеливо
ждал окончания работы над книгой.
Я бесконечно благодарна этой преданной команде за
долгие часы
работы. Вне всяких сомнений, без помощи Саймона Уэйтмана, также
написавшего эпилог, и Энтони Блэйка, написавшего пролог, книга не была бы
издана в ее настоящем связном виде, и последняя, исключительно интересная
работа Джона Беннетта почти наверняка была бы потеряна.
Я еще раз хотела бы подчеркнуть, что книга издается в
том виде, в
котором ее оставил мой муж; помимо предисловия, эпилога и нескольких
незначительных поправок в целях соблюдения связности, ничего не было
добавлено или изъято.
Элизабет Беннетт
1977 г. Англия
1
- Фахр ад-дин 'Али бин Хусейн Кашифи Ва'из (1463 – 1531). Рашахат 'айн аль-хайат
("Капли из источника вечной жизни"; 1503 г.) – жизнеописания 98 суфийских
шейхов, начиная с Йусуфа аль-Хамадани (ум. 1140) и до 1499 г. (прим.ред.).
2 - 'Абд ар-Рахман Джами (1414 – 1492). Нафахат аль-унс
("Дуновения близости с вершин святости") – жизнеописания суфийских шейхов
(прим.ред.).
3 - The International Academy of Continuous Education
(Международная Академия Непрерывного Образования), Sherborne, England. Беннетт
возглавлял Академию с 1970 года вплоть до своей смерти, в декабре 1974 года.
* * * *
ПРОЛОГ
Как известно, история полна событий. Изучение истории,
в
особенности современной, связано с получением все более точных знаний о
происходившем. Все наши представления о прошлом сопоставляются с
имеющимися фактами. Мы воссоздаем все более и более выверенную
хронологию, и наша информация о том, что происходило в прошлом, постоянно
уточняется в количественном и статистическом аспектах. Изучение истории все
еще основывается на свидетельствах и описаниях, оставленных людьми
исторических времен, и, в связи с этим, мы получаем гораздо больше
информации о деятельности правителей, чем о повседневной жизни простых
людей. Таким образом, историк узнает о государственных беседах,
политической структуре, экономических условиях и перемещениях популяций.
Все это имеет непосредственную связь с происходившим.
Если бы все на этом заканчивалось, история, вряд ли, интересовала бы
нас, конечно, за исключением людей, профессионально занимающихся сбором
подобной информации. Подобная историческая наука описывает пустой мир: в
нем нет нас, в нем нет человеческого опыта, мы не способны ощутить его.
Воспринимая реальность опыта, мы сталкиваемся с чем-то иным, не
укладывающимся в рамки сухого отчета о произошедшем.
В качестве примера Беннетт описывает события,
разворачивавшиеся у
него на глазах: "… вынужденные переселения греков и турков в 1925 году,
которые, по мнению историков, стали причиной жестокого обнищания
населения и многих смертей. Действительно важной особенностью этих
событий, с моей точки зрения, было то мужество, с которым люди преодолевали
трудности, а также выгодность переселения для самих стран".
Страдания и мужество являются предметом художественной
литературы, однако, именно они делают историю интересной. Есть более
глубокие и более поверхностные переживания, и наше собственное восприятие
сопряжено с опытом тех людей, чью историю мы изучаем. Без подобных
переживаний история была бы бессмысленной игрой теней. В то же время,
смешиваясь с событиями, переживания делают историю многогранной и
неточной. Мы не можем настолько же отчетливо представлять себе "душевное
состояние" того или иного народа, как и события, происходившие с ним; тем не
менее, в определенном смысле, именно это "душевное состояние" имеет для нас
значение.
Вне всяких сомнений, то, что переживает человек, имеет
огромное
значение, поскольку представляет собой именно ту почву, на которой
зарождается событие! В связи с этим, наряду с фактами, мы должны также
принимать во внимание и сферу ценностей, учитывая опыт людей. Следует ли
придавать особое значение, например, экстазу Бахауддина у могилы в Бухаре?
1
На первый взгляд, он никак не связан с ходом последующих событий, и их
можно рассматривать по отдельности. Однако это не так. Экстаз Бахауддина
был связан с событиями, которые, в конце концов, оказали влияние на миллионы
людей по всему миру.
Существенным в переживаниях является то, что они
говорят нам что-то
о ценности, или значении события как момента в тотальности истории
человечества. Мы узнаем о том, что человек чувствует в отношении
собственной ситуации. Это, в свою очередь, влияет на происходящее, хотя и в
самом по себе переживании есть нечто важное. Именно по тому, что человек
чувствует, а не по масштабам событий можно судить об их глубине.
Это еще не все. История также связана с поступками, и, следовательно,
с проблемой разума. Среди наиболее важных вопросов, интересующих
человека, особое место занимает возможность влиять на ход событий.
Насколько предопределены события? Должны ли мы принять
точку зрения
части историков, которые утверждают, что история представляет собой
нагромождение случайностей, без какого-либо смысла и цели? Настолько ли
человек поглощен материальным миром, что находится под властью его
законов? Является ли он существом причинно-следственной природы,
способным реагировать исключительно по сформировавшемуся шаблону? Есть
ли в человеческой жизни подлинная свобода, и если да, то каковы ее рамки?
Возможна ли деятельность, не подвластная причинности, и если да, то каким
образом она проникает в жизнь человека?
В наше время, традиционный подход к человеку, как к
свободному и
ответственному существу, сильно сдал свои позиции. Из этого можно сделать
далеко идущие выводы, поскольку представление о разуме связано с
целенаправленными действиями. Многие историки, в связи с этим,
саркастически утверждают, что человечество катится в пропасть. Приходится
признать, что у нас есть мало доводов в пользу сознательного направления
человеком хода истории, иначе как в негативном смысле, ставя крест на
собственных возможностях, в силу своей недальновидности, эгоизма и
неразумности. Если, несмотря ни на что, мы предрекаем человечеству некое
будущее, то его путь должен быть исключительно опасным и рискованным.
Кроме того, в этом случае, мы вынуждены признать существование
определенного разума, чью деятельность нельзя объяснить с позиции обычных
возможностей.
Насколько можно судить, подавляющее большинство людей
абсолютно
не отдают себе отчет в последствиях своих действий. В то же время, люди
вообще и правительства в частности продолжают совершать действия, казалось
бы, полностью осознавая их разрушительные последствия. Однако это только
теоретическое знание, а не ощущение. Людей, которые перевернули наше
представление о космосе, астрономов семнадцатого века, вполне справедливо
называли "лунатиками". У них была мечта, которая помогла создать
современный мир, мир, который многие из них бы возненавидели или не поняли.
Изучая жизнь, действия и труды людей, участвовавших во Французской
Революции, все, что мы видим – это хаос эмоций и амбиций, перемешанный с
иллюзорным идеализмом. Они тоже были мечтателями.
Все мы хорошо знаем, что обнищание, вызываемое
реформами, ничуть
не уступает их положительным результатам. Очень трудно найти в истории
такое действие, которые было бы по-настоящему и сознательно связано с
результатами событий, то есть разумное действие.
Сам по себе, элемент поступков в истории человечества
можно назвать
чредой невоплощенных намерений. Трудно согласиться с таким выводом. Так
или иначе, мы должны согласиться с тем, что вмешательство в ход событий
любого уровня является делом рискованным, и что имеет смысл выделять
степени достигнутого.
И все же, имели место колоссальные события. В качестве
наиболее
яркого примера можно назвать эволюцию жизни и человека. Практически на эту
же планку можно поставить появление творческих сил. Отзвуки сотворения
языков, а также представлений о космосе и человеческой судьбе тысячелетней
давности до сих пор можно проследить в умах людей. Ларчик открывается
просто: мы не можем заключить, что нет по-настоящему разумных действий, то
есть, целенаправленных и учитывающих все сложности человеческой ситуации.
Именно это Беннетт подразумевал под "Демиургическим разумом".
Можно рассматривать связность, или единство
происходящего,
переживаемого и делаемого, как значение. Оно составляет ядро истории.
Значимая история происходила, воспринималась и была предусмотрена.
Безусловно, значимость относительна, и на низшем уровне эти три элемента
могут быть разделенными. Это мир грез обычной жизни, в котором что-то
происходит, наши представления о происходящем очень далеки от
действительности, а намеренья идут прахом.
Само по себе изложение истории может быть поступком.
Именно так
можно расценивать определенные предания и легенды, сыгравшие ключевую
роль на сцене истории. Подобную же роль может играть дальновидность
великого лидера, такого как Чингисхан, который смог создать у своих
последователей новый образ монгольского народа. Сегодня считается
общепризнанным, что изложение истории является фактором, определяющим
будущее.
Изменения в отношении людей к происходившему в прошлом
понимаются недостаточно, но никто не станет отрицать их важность. В своей
низшей форме это политическая демагогия, а в своей высшей форме – голос
пророка.
Людям бывает очень трудно понять, каким образом
духовная жизнь
влияет на материальную. Могущество духовности не в силе и не в насилии, а
восприятии. Те, кто "видел Бога" видят мир иначе, чем другие люди. Они не
могут передать то, что видели, на словах; они поступают лучше: они выражают
это своими поступками и жизнью. Поступки людей, переставших блюсти
собственный интерес, или вообще освободившихся от эгоизма, так изменяют
жизнь людей, как не смог бы даже самый великий лидер или гений. Лидеры не
способны понять, кем являются духовные люди, что открыто им, но при этом
находятся под влиянием таких людей. Они видят целеустремленность, которая
превышает даже их собственную, и благодаря такому сродству находят в себе
отклик на духовное руководство.
Все понимают важность руководства, исходящего с более
высокого
уровня восприятия, независимо от того, кто обладает этим восприятием. Однако
очень часто люди допускают серьезную ошибку, считая, что духовные учителя
не от мира сего, и не имеют никакого отношения к повседневным делам. Вне
всяких сомнений это не так. Нас всех объединяет общее действие великого
человеческого события. Высшее восприятие должно распространяться на все
реально происходящее. Так, Бахауддин отворачивается от мира, после того, как
видит уничтожение трудов Халил Ата, но, в конце концов, служит человечеству,
выполняя свое предназначение.
Изучение истории с точки зрения значимости настолько же
рискованно,
как и само содержание истории. Историк, в этом случае, вынужден судить об
относительной разумности исторических личностей и людей вообще, то есть, об
их способности действовать преднамеренно, с учетом человеческого прогресса.
Результатом должна быть не простая хронология, и даже не хронология,
оживленная ощущением человеческих переживаний. Нужно произвести очень
тщательный поиск для того, чтобы обнаружить и раскрыть действующий разум,
используя материал обычного историка – предания, записи и свидетельства.
В настоящей книге суждение о разумности включает в себя
выделения
особого класса людей, Учителей Мудрости, рассматриваемых автором, как
обладателей разума, уровень которого значительно превосходит все достижимое
при помощи планирования, размышления и организации. Этот разум был назван
Беннеттом Мудростью, высшей градацией действия, которое не ограничивается
только человеком, но положило начало существованию этого бесконечного чуда
жизни на нашей планете и даже является создателем самого человеческого ума.
Обязательное условие участия в этой мудрости заключается в преодолении
иллюзий по поводу мира вообще и себя в частности, а также освобождение от
самости через "сознательный труд и преднамеренное страдание".
Задача изложения истории высшего разума очень трудна.
Насколько
можно судить, все действия этого высокого уровня составляют единое целое,
что должно проявляться в виде связей между группами людей в различные
критические моменты истории. В этом случае, можно говорить об изустной
передаче, с соответствующими ноу-хау методами стяжания Мудрости. Беннетт
постарался проследить это явление, изучая связь между Сарманским Братством
трех тысячелетней давности и Ходжаганом одиннадцатого – шестнадцатого
веков Христианской эры. Сами члены Братства Сарман предположительно были
приемниками более древних немногочисленных обладателей высшего разума,
которые, в свою очередь, были последователями тех, кто направлял эволюцию
до появления человека.
Если же нам не удастся обнаружить таких связей, то
придется признать
обретение высшего разума беспричинным даром. В связи с этим, следует
вспомнить о таких личностях Христианского мира, как Святой Бенедикт и
Мейстер Экхарт, вне всяких сомнений, принадлежавших к числу Учителей
Мудрости, но не имевших явных предшественников. Очевидно, изустная
передача – это всего лишь один из элементов целого, хотя и предоставляет нам
удобную возможность проследить влияние высшего разума в сопоставлении с
общепринятой хронологией.
Помимо всего прочего, Беннетт повествует также и о
времени земной
жизни Христа, сталкиваясь с рядом трудностей, в том числе, с общеизвестным
фактом жесткой редакции и искажения текста канонических Евангелий. Беннетт
вынужден назвать Волхвов связующим звеном между Сарманским Братством и
зарождением духовности Ислама. Тем не менее, драма школ Сирии и
Александрии, ответственных за создание Символа Веры и литургии, остается
под завесой тумана. На влияние Буддийских, Шаманских и Христианских ноу-
хау на формирование методов Учителей в книге лишь намекается. Кроме того,
Маги и их роль вполне могут быть фикцией. Беннетт упоминает их, поскольку
убежден в недооцененной грандиозности влияния Зороастра. Так или иначе,
Маги, в данном случае, выполняют ту же роль, что и фиктивные объекты,
например, "кварки" в физике. Использование этого понятия удобно для
дальнейших исследований, и не столь важно, будет или не будет доказано
существование кварков, что бы ни подразумевалось под "существованием" в
современной физике.
Важно то, что Беннетт соблюдает равновесие трех
элементов –
происходящего (случающегося), переживаний (опыта) и действий (поступков).
Его изучение истории связано со значением, что дает нам возможность
разобраться с основным практическим вопросом: оказывает ли влияние на
судьбу человечества разум более высокого уровня, и, следовательно, есть ли у
нас основания ожидать результатов от работы.
Энтони Блэйк
1977 год, Англия
1 - Имеется в виду история об инициации Бахауддина Накшбанда (1318 – 1389) духом 'Абд аль-Халика аль-Гудждувани (ум. 1180) у мазара (гробницы) Муздохун в Бухаре после 1340 г. См. Салих бин Мубарак аль-Бухари. Макамат-и Хазрат-и Ходжа Накшбанд (жизнеописание Бахауддина Накшбанда; на перс. яз.). Бухара, 1910 (прим. ред.).
* * * *
ВВЕДЕНИЕ
Все согласны с тем, что наш мир сегодня находится в
большой
опасности. Многие ощущают неконтролируемость происходящего, в то время
как наши лидеры способны лишь заклеивать цветастыми обоями трещины
рушащегося здания человеческого общества. Мы привыкли обращаться за
помощью к специалистам, если сами не можем справиться с проблемой, но
нынешние специалисты совершенно не оправдывают оказанного им доверия.
Мы без толку ждем спасительного руководства от политиков, экономистов,
ученых, психологов, историков и философов. Ни теоретически, ни практически
ничего не выходит. Мы не видим, что можно сделать в глобальном масштабе, и
не принимаем совершенно очевидных мер, своевременность которых не
вызывает ни у кого сомнений. Как бы нам ни хотелось закрыть на это глаза, мы
сбились с пути. В настоящей книге я постараюсь ответить на вопрос, можем ли
мы ожидать помощи от специалистов иного рода. Я назвал их "Учителями
Мудрости", от персидского "Ходжаган" (Khwajagan), термина,
предложенного тысячу лет
назад для обозначения группы выдающихся людей, которые влияли на историю
Центральной Азии в течение пяти веков, благодаря обладанию исключительно
редкими сегодня знаниями и опытом.
Если бы Центральноазиатские Учителя Мудрости были
единичным и
уникальным в своем роде феноменом, они интересовали бы только
востоковедов, и не представляли бы абсолютно никакого интереса для нас, с
тревогой ожидающих помощи от будущего. Я уверен в том, что Учителя
Мудрости всегда существовали на Земле со времен Адама, и что даже до Адама
был разум, направлявший ход эволюции на нашей планете. Я постараюсь
показать в этой книге, что такой подход полностью согласуется с тем, что нам
известно об историческом процессе, и что он является единственным надежным
основанием для оптимистического взгляда на будущее человечества.
Все мы знаем о грандиозных катаклизмах, происходивших в
прошлом
человечества. В качестве примеров можно назвать падение Римской Империи,
уничтожение древних культур Азии монголами в тринадцатом веке и
Французскую Революцию. Они были серьезными ударами по структуре
человеческого общества, но носили местный характер, и основная часть мира
была практически не затронута ими. В то же время, у меня есть основания
полагать, что последствия всех этих локальных кризисов в значительной мере
сглаживались Учителями Мудрости. Для того чтобы в полной мере осознать
значение участия высшей мудрости во всех критических моментах истории, нам
придется внимательно изучить историю самой Земли и появления на ней
человека. В случае если такие представления окажутся верными, мы сможем
связать наши надежды на будущее с вмешательством мудрости, способной
устранить последствия человеческой слабости, глупости и ужасающего
невежества.
Если же такой подход ошибочен, то человечество будет и
дальше
барахтаться, с трудом удерживаясь на плаву, пока чрезмерный напор событий не
вынудит нас изменить свою жизнь, или пока Бог не совершит что-либо
выходящее за рамки нашего понимания. Тем не менее, мы не склонны
допускать мысль о том, что происходящее уже вышло из-под контроля,
поскольку очевидные и технически возможные действия могли бы решить
значительную часть наших проблем. Повсеместное установление статичной
экономики, основанной на потребностях, а не на жадности настолько искренне
отстаивалось многими добропорядочными и влиятельными людьми, что можно
было бы ожидать от властей, хотя бы, медленного продвижения в ее сторону.
Однако мы продолжаем поступать противоположным образом, и в этом все
дело. Наше невежество и нежелание действовать может сравниться лишь с
нашей слабостью. Пятьдесят лет назад Гурджиев принес на Запад идею
трансформации, называя человека "не способной действовать" машиной, без
воли, "Я" и сознания. Справедливость это точки зрения сегодня настолько
очевидна, что даже профессиональные оптимисты начинают соглашаться с нею.
И все же, изначальная идея трансформации осталась без внимания: Человек, в
его нынешнем состоянии, не способен действовать, у него нет ни воли, ни
сознания, но есть возможность стать "настоящим человеком". Только
настоящий человек, в полном смысле этого слова, может быть Учителем
Мудрости. Стоящие у власти люди не способны даже на наиболее очевидные
действия, поскольку они сами и подвластные им люди являются не более чем
"машинами", работающими по заложенной в них программе. Абсолютно
бесполезно читать проповеди машинам, воодушевлять или пугать их: Они будут
и дальше функционировать, в соответствии со своим механическим паттерном.
Именно такова ситуация человечества, и она будет оставаться таковой, пока
наша эволюция не продвинется далеко вперед.
Некоторые люди научились своеобразным трюкам, которые
позволяют
им получать власть над человеческими машинами, но пока они сами остаются
машинами, эта власть может привести лишь к нежелательным результатам. Это
хорошо видно на примере манипуляции общественным мнением теми, кто
знаком с такими трюками. По словам Гурджиева, "людей можно заставить
поверить в любую сказку, и с пеной у рта они будут убеждать всех остальных в
том, что это так и не может быть иначе". Тем не менее, ни сами ловкачи, ни
попавшиеся на их уловки люди не способны делать ничего, помимо того, что
предопределено их наследственностью, воспитанием, окружением, а также их
основополагающим эгоизмом.
Учителя Мудрости отличаются от "специалистов по
манипуляциям"
своей способностью видеть реальное положение вещей, а также свободой от
эгоизма и способностью взаимодействовать друг с другом. Они работают не
только на видимом уровне, но и в сферах, не доступных обычным людям. Они
поддерживают связь с высшим разумом, для которого жизнь на Земле
представляет собой единое целое, и который знает, откуда и зачем она
появилась.
То, что написано в предыдущем абзаце, представляет
собой не более
чем расширенное определение термина "Учителя Мудрости". Из него отнюдь не
следует, что есть или когда-либо были такие трансформированные люди, хотя
многие согласятся с тем, что в прошлом были не только отдельные такие люди,
но даже группы и целые общества трансформированных людей. Однако таких
людей принято считать кем-то "не от мира сего". Они были святыми и
пророками, мистиками и реформаторами, чья деятельность якобы была связана
не с этим, а с грядущим миром. Они избегали власти и славы, не пытаясь
"изменить мир". Мы же должны пристальнее изучить этот вопрос, чтобы
обнаружить признаки деятельности Учителей.
В настоящий момент истории человечества вопрос о
существовании
высшего разума приобрел первостепенную важность. Если мы будем
вынуждены дать на него отрицательный ответ, наши шансы на выживание как
вида в ближайшие сто лет очень сомнительны. Мы отчетливо видим трудности,
поджидающие нас в ближайшие двадцать – тридцать лет, но почему-то считаем,
что двадцать первый век Христианской эры ознаменуется триумфом человека
над природой, а также организацией такой структуры мирового сообщества,
которая положит конец нищете, войнам, голоду, болезням и даже, возможно,
самой смерти. Подобные предсказания с поразительной уверенностью
высказываются специалистами по "футурологии". Тем не менее,
реалистический подход, учитывающий основные черты человеческой природы,
приводит нас к противоположным заключениям. На каждую проблему,
решенную благодаря техническому прогрессу, приходятся три им же созданных
проблемы. Каждый новый шаг на пути покорения человеком природы приводит
к все большим разрушениям. Человеческое сообщество, как это ни печально,
движется отнюдь не ко всеобщему братству людей, а к все более удручающим
проявлениям собственного эгоизма и жадности. У меня нет сомнений в том, что
человечество переживет двадцатый век, но, если не произойдут значительные
изменения, немногим удастся пережить двадцать первый.
Таким образом, мы приходим к очевидному для многих
выводу:
единственное спасение заключается в изменении человеческой природы. Если
верно также и то, что, по словам Гурджиева, "человек-машина" может быть
трансформирован в настоящего человека только при помощи уже
трансформированных людей, то поиск Учителей Мудрости обретает серьезный
характер. Как бы сложно не было обнаружить их, и каким бы сомнительным ни
казалось их существование для тех, кто их никогда не искал, мы вынуждены
обратиться к фактам.
Олдос Хаксли в своей Вечной Философии указывает
на древнюю веру в
достижимость высшей мудрости для человека. Эта вера нашла свое отражение в
мифах о творении всех народов мира, в мифе о Золотом Веке, а также в мифах о
Прометее и Аполлоне. То же самое можно обнаружить и в сказках, ключевым
персонажем в которых часто бывает Мудрый Старец , помогающий главному
герою или героине выполнить невозможные задания. В то же время, следует
признать, что сама по себе вера в высшую мудрость говорит лишь о желании
людей верить в нее. Многие и сегодня горят желанием верить в нечто подобное
и сочиняют новые мифы о летающих тарелках и других чудесах фантастики.
Наряду с этим, предпринимаются и более серьезные попытки, когда учитель или
учение выдвигаются в качестве единственной надежды человечества на решение
социальных, политических и экономических проблем. Такие попытки настолько
часто бывают неубедительными и даже вызывающими отвращение у
необращенного человека, что скорее мешают прийти к положительному ответу
на вопрос о существовании высшего разума.
Не следует забывать также и о традиционных вместилищах
божественного вдохновения – великих мировых религиях и их ответвлениях.
Мы можем признать искренность их членов, и даже согласиться с истинностью
их верований, но мы не видим в их проявлениях признаков большей мудрости,
чем обнаруживают недуховные люди. Фраза "врачу, исцелися сам!" может быть
применена к каждому религиозному обществу, которое, проповедуя братскую
любовь, само не подает должного примера.
Мы ввязываемся в довольно рискованное предприятие,
пытаясь
проникнуть за кулисы очевидной недалекости претендующих на мудрость
людей и обнаружить при этом признаки не просто искренней, но и эффективной
деятельности. То, что во времена благоденствия, мира и прогресса было бы
уделом чуждых миру лунатиков, перед лицом сегодняшнего кризиса становится
первостепенной задачей, которую нельзя оставить без внимания.
Единственная наша надежда заключается в поисках интересующих нас
признаков в прошлом. Особенно пристально нам следует присматриваться ко
временам кризисов, когда ситуация казалась отчаянной. Именно в такие
моменты, по-видимому, должна быть наиболее заметной работа людей, которых
можно назвать Учителями Мудрости.
Я начну со времен, предшествовавших появлению Адама,
что я
понимаю как появление современной человеческой расы, носящей гордое имя
Homo sapiens sapiens. По моим подсчетам это произошло приблизительно
тридцать пять – сорок тысяч лет назад. До этого момента высшая мудрость
действовала вне человека, а затем стала входить в людей, способных принять ее.
Изучение зарождения и эволюции жизни, появления первых людей, и
воссоздание истории человечества времен последнего Ледникового Периода,
показывает, насколько разворачивавшиеся грандиозные события предполагали
наличие творческого гения, бесконечно терпеливого и бесконечно
изобретательного, чья проницательность реализовалась в появлении Адама.
Далее мы можем предположить, что этот гений отважился на рискованный
поступок и снял свое жесткое руководство для того, чтобы плод его усилий смог
найти себя и стать подобным ему самому.
Последние двенадцать тысяч лет истории можно
рассматривать как
пробуждение в уме человека соответствующей ему ответственности. Этому
пробуждению постоянно препятствуют два элемента человеческой природы, во-
первых, животное происхождение человека, а, во-вторых, его самонадеянность и
эгоизм. Пестрая история человечества представляет собой чреду сменяющих
друг друга неудач и новых начинаний, но в целом можно говорить о
постепенном прогрессе. Во время каждого кризиса, человек получал помощь
дававшую ему возможность идти вперед, и именно это позволяет нам сегодня
надеяться на то, что так произойдет и на сей раз. Масштабы нынешнего кризиса
практически беспрецедентны, поскольку мы стоим на пороге второй половины
большого цикла, начавшегося двенадцать тысяч лет назад. Впервые после
окончания последнего Ледникового Периода человечеству угрожает полное
исчезновение. Несбалансированность внешней мощи человека и его внутренней
слабости достигла сегодня своего максимума. В то же время, человечество не
способно самостоятельно восстановить необходимое равновесие. Нам остается
ожидать помощь от высшего разума и быть готовыми принять ее.
* * * *