ТАЙНЫ НА ЗАПАДЕ

1. Странные обряды

Постарайся сразу же стать вне времени и пространства.
Забудь о мире и стань миром в самом себе.
(Шабистари. "Тайный сад")

Субботние вечера специально посвящены ритуалу, внушающему благоговейное почтение и непременно посещаемому последователями определенного культа.
Две группы людей из 12 человек, одетых в разноцветные костюмы, проделывают сложные движения в пределах ограниченного Пространства. Иногда они реагируют на звуки примитивного инструмента, находящегося в руках человека, который, по-видимому, обладает авторитетом и контролирует их деятельность с несколькими помощниками. Окружив со всех сторон место, отведенное для этого ритуала, собравшиеся реагируют на происходящее. Иногда они поют, иногда кричат, а иногда молчат. Некоторые держат в руках инструменты, издающие странные звуки.
Очевидно, что много внимания было уделено геометрически правильно размеченной площадке. Вокруг нее расположены разноцветные знаки, флаги и различные декорации, предназначенные, вероятно, для того, чтобы поднимать настроение и отдельным людям и целым группам. Обстановка внушает суеверный страх из-за частой и неожиданной смены построений. Реакция присутствующих на происходящее столь сильна, что остается только удивляться, почему они еще не ринулись на священное пространство. Последователи культа проявляют и радость, и печаль.

Мы присутствуем на футбольном матче. От внимания наблюдателя ускользает, что в действительности происходит и зачем. Если бы мы знали это, мы смогли бы узнать игроков, толпу, судью и вспомнить о назначении белых линий. Если же мы еще не узнали, то продолжим. Вот человек корчится на земле, другой гримасничает, лицо его покрыто потом. Одни наносят удары себе, другие нападают на соседей. Тотем поднимается в воздух, приветствуемый восторженным ревом толпы... Потом мы видим, как льется кровь.

Люди, не имеющие определенной подготовки, относятся к другим формам обрядов таким же образом. Очень многие, более важные ритуалы того или иного рода претерпевали в течение веков различные изменения, в результате чего их первоначальный смысл или сила были утрачены. Когда это случается, первоначальный смысл чисто механически или ассоциативно заменяют другими факторами. Суть ритуала искажена, хотя для поддержки любого из его аспектов можно найти много поверхностных обоснований. Такое превращение можно назвать нарушением качеств культа. Мы приводим описание дервишеского ритуала, составленное поверхностным наблюдателем, которое отражает только точку зрения их автора. Оно было составлено преп. Джоном Субханом, принадлежащим к методистской епископальной церкви, который был свидетелем этого события в Индии:

"Наступил вечер четверга, являющегося особо священным для суфия. Давайте же посетим некоторые обители и своими глазами увидим, какие странные религиозные обряды практикуются почти у самых наших дверей.

Мы входим в тускло освещенную комнату, где уже находится несколько человек. Одновременно с нашим появлением человек, являющийся, очевидно, руководителем собрания, дает сигнал, и двери закрываются. Двенадцать человек в полной тишине выстраиваются в две параллельные линии посреди комнаты. Тусклый свет единственного фонаря падает на темные лица, где кажутся живыми только глаза. Все остальные расположились вдоль стен комнаты. Сейчас начнется зикр.

Резко хлопнув в ладоши, руководитель начинает раскачиваться из стороны в сторону. Сначала он делает это очень медленно, и люди постепенно входят в ритм его раскачивания. Каждый наклон влево сопровождается выкриком "Ху!", который они повторяют хором: "Ху... Ху... Ху" (Джон А. Субхан. "Суфизм, святые и обители", Лакхнау, 1938, стр. 1). Дервишеский ритуал не имеет ничего общего с футболом и, поскольку он является не просто символическим, но имеет прямое отношение к внутренней жизни, пользы в подобных оторванных от контекста описаниях немного.

Атмосфера суфийской деятельности помогает самому суфию стать более проницательным, оставляет определенный след, который он может узнать. Однако бесполезно говорить, что один только факт существования того или иного культа, оторванного от своей основы, может создать у человека "ощущение", что некогда этот культ был суфийским. Материал должен принять такую форму, в которой он хоть до некоторой степени будет близок читателю.

По этой причине необходимо, прежде всего, внутренне почувствовать, что некоторые реалии западной жизни возникли под влиянием суфизма, а потом уже заняться поисками относительно доступного формального материала, с помощью которого можно было бы это доказать. Для этого существует два метода (основных).

Первый метод заключается в том, чтобы обнаружить сходные явления на Востоке, если они вообще существуют. Суть второго в том, чтобы попытаться установить происхождение технических терминов и скрытых значений. Мы используем оба этих метода для того, чтобы осветить хотя бы один из аспектов того, что в Западной Европе стали называть культом ведьм.

Как мы уже знаем, "ведьма", или "колдун" означает попросту "мудрый". Это слово могло появиться где угодно и не обязательно является переводом с арабского или какого-нибудь другого языка. Термин "мудрый" используется в дервишеских культах, его применяют также последователи других более или менее истинных традиций.
По-испански "колдун" называется "бруша". Именно в Испании сохранились самые ранние и наиболее полные упоминания о верованиях и обрядах обитателей Западной Европы, принимавших участие в подобных праздниках, которых церковь считала слугами дьявола.

Теперь мы можем понять, почему дервиши масхара используют арабское слово, образованное от корня БРШ, хотя в настоящее время их можно встретить в основном в Центральной Азии и отчасти в Индии.

Дервишей масхара ("бражники", "гуляки") называют также "мабруш", что означает "пестрые" или, возможно, "опьяненные дурманом". Испанское слово "маха" заимствовано из латыни, в то время как слово "бруша" появилось в мусульманской Испании для обозначения этих людей. Если предположить, что слово "бруша" было описательным термином, использовавшимся Бражниками, то с помощью арабского поэтического метода можно попытаться расшифровать всю группу родственных описательных терминов. Что же означает сам корень БРШ и его производное? Разбор слова "суфий" с помощью метода поэтической дешифровки уже показал нам, что каждое из производных определенных корней считается указанием на один из аспектов того или иного культа.
В словаре приводятся значения некоторых производных от корня БРШ, которые включают галлюциногенное вещество, некий символ и ритуальный знак:
БРШ = дурман вонючий (произносится БаРШ). Это созвучно другому слову:
ЙБРУХ = корень мандрагоры (заимствовано из древнесирийского языка, произносится как ЙаБРУУХХ. Оба эти растения содержат алкалоиды. Считалось, что они употреблялись ведьмами для того, чтобы вызывать видения, ощущения полета, а также в ритуальных целях.

Что в первую очередь ассоциируется с ведьмами? - Метла:

М-БРШа = щетка, метла, скребок (сирийский диалект. Во времена мусульманского господства в Испании было очень много сирийцев. Самые ранние контакты между норманнами и сирийцами могли иметь место в 844 г., когда была разграблена Севилья), произносится как МиБРШа. Таким образом, опираясь на эту группу слов, мы можем охарактеризовать общество людей, связывающих себя со следующими значениями: "Связанные с мандрагорой (дурманом); использующие метлу в качестве символа, различаемые по знакам на коже, носящие разноцветную или шутовскую одежду". Наиболее точно на арабском, а также на староиспанском языках этих людей можно описать словом "брухо" (мужской род) или "бруха" (женский род), что в те времена произносилось соответственно как "брушо" или "бруша". Если считать установленной связь этих слов с Бражниками, можно пойти дальше. Употребление ими мандрагоры дает нам еще один омоним - народное слово мабруш (мабруша), что означает "взбешенный" и является указанием на их танцы. Традиционный танец ведьм уподобляли или, по крайнем мере, сравнивали с двумя танцами, известными в Европе, - с заимствованным у мусульман вальсом (который, как считается, пришел из Азии через Балканы) и дабкой, круговым танцем Среднего Востока, распространенным от Средиземного моря до Персидского залива.

К этому можно добавить много других известных о ведьмах фактов. Аркон Дарауль приводит цитаты из арабских источников, в которых говорится о "танцах двурогих" и приводится объяснение значений "варварских слов", использующихся колдунами и непонятных членам этого братства даже сейчас. Вот некоторые из этих слов и их арабских эквивалентов:

"Ритуальный нож с таинственным названием "Асам", которое произошло от арабского слова "аз-зам" - "человек, пускающий кровь". "Асам" довольно точно передает звучание арабского слова. Слово "шабаш", которое из-за одинакового звучания путают с древнееврейским словом, в действительности происходит от "Аз-Забат" - "благоприятный (случай)", на что указывает арабский текст о двурогих людях; Французское слово "Folatrer" ("резвиться") является довольно странной вехой, позволяющей проследить дальнейшую этимологию этого слова. Подобным же образом слово "Робин" или "Робинет" очень напоминает собой семитское Рабба (Господь). Оно переводится как "хозяин" и обозначает неуловимого и таинственного хозяина или функционера шабаша. Фраза "Раб-бува! (О, Господь наш!) является частью мусульманской молитвы, повторяемой вслух пять раз в день".

Само слово "шабаш" (по-английски "ковен") в конечном итоге стало передавать идею созыва или сбора. Один из бывших последователей этого древнего испано-семитского культа, описывая его ритуал, указывает, что слово "кафан" обозначало "саван", которым покрывали головы танцующих Бражников (это описание содержится в скандинавских материалах, имеющих отношение к ведьмам). Возможно, что впоследствии этим словом стали называть встречу или самих последователей этого культа, но первоначально "кафан" определенно обозначал саван.

Теперь мы можем двинуться дальше и попробовать установить, из каких компонентов составлялись колдовские мази. С какой целью применялись эти мази первоначально? Производные от арабского корня РХМ могут означать "мазь, притирание", а также "кровное родство". Мазь вручалась колдуну или ведьме после посвящения и после того, как их метили особым способом. Мархам ("мазь") втиралась в кожу и служила символом установления кровного родства. Таким образом, "помазание" (если иметь в виду значения семитских корней) мазью (РХМ) применялось для того, чтобы помочь создать обстановку кровного родства (РХМ). В будущем она должна была помогать колдуну добираться до своего родственника (РХМ). Таким образом, между двумя значениями корня РХМ устанавливалась ментальная и фармакологическая связь.

Входили ли алкалоиды или другие подобные им компоненты в состав колдовской мази? Безусловно, да. Следует помнить, что ведьмы делали варево из тел или отдельных частей тела некрещеных детей, а также, что корень мандрагоры по форме напоминает человеческое тело. Эти корни традиционно считались маленькими подобиями человеческого тела. Маленький человек - это ребенок. Поскольку мандрагора является растением, едва ли кому-нибудь придет в голову его крестить. Вот и получается, что ведьмы делали свою мазь из некрещеных.

Исследователи пытались доказать, что аналогичные явления наблюдались в деятельности колдунов христианского периода и дохристианских языческих культах. Если вы прочитаете труды о деятельности колдунов в Европе, вы, очевидно, заметите, что большинство из авторов игнорируют тот факт, что мусульмане веками господствовали в Испании, и целые поколения европейцев испытывали на себе влияние самых разнообразных аспектов восточной культуры. Даже это название (Мудрые) могло быть прямым переводом слова "арифин". Так на Востоке называли себя люди, верившие в возможность непосредственного контакта со сверхъестественным.
Похоже на то, что современные колдуны не знают, почему их круг имеет именно 9 футов в диаметре и мало знакомы со старой наукой о магических числах, а между тем дальние указания на это можно найти в других источниках. В связи с этим их собственная традиция говорит о том, что они явились из "страны лета", которая для современных последователей культа означает Восток. Их черный человек (мавр) и рогатый фетиш (дьявол), которого путают с луной, совсем недавно были в употреблении ("работе"), ибо недавно предпринимались попытки логически объяснить их культ, связывая его происхождение с сезонными и другими праздниками и с влиянием экстатических культов, использующих арабскую кодовую систему для описания своих ритуалов.
Как появились ведьмы на Западе? Средневековые источники, являющиеся для нас основным источником информации, свидетельствуют о том, что культ ведьм был занесен в Европу племенем Аниза. Итак, нам предстоит отправиться в пустыни Аравии.
В арабской литературе отмечено мужество членов могущественного бедуинского клана Аниза, располагавшего наибольшим числом бойцов и самыми большими стадами породистых верблюдов. Бедуинские войны способствовали появлению рыцарского кодекса чести, а также любовных и рыцарских эпических произведений. Мы уже не будем упоминать о *та цедабка и ноже для кровопускания. После распространения ислама на север, восток и запад бедуинской поэзии суждено было оказать влияние на литературу многих народов.

Образ жизни бедуинов сложился в доисламскую эпоху и был отражен в произведении "Дни арабов". Каждый из этих "Дней" представляет собой эпическое описание того или иного сражения. Само сравнение может быть уже забыто, но его воздействие на культуру (стихи, определенная этика поведения, военная тактика) стало частью наследия бедуинов.

В литературных произведениях бедуин предстает перед нами неустрашимым воином, мягкость которого по отношению к женщинам и детям вошла в пословицы. Такой человек может не щадя жизни сражаться за пальмовое дерево или глоток грязной воды и в то же время отдает гостю последний кусок хлеба.

Один из самых ранних и кровопролитных дней описывает длившуюся 40 лет войну между двумя родами племени Аниза, которая происходила в конце V века. Война началась из-за угона больной верблюдицы, принадлежавшей одной старой женщине, а кончилась благодаря посредничеству третьих лиц, как это часто бывает в "Днях". Эта война описывается в известнейшем героическом романе, который называется "Повесть об Аз-Зире". Это произведение воплотило в себе характерные черты мусульманской романтической литературы и оказало влияние на всю западную литературу.
Судьба занесла это племя в Европу, а вместе с ним и многий его культурные традиции. Один из членов этого племени был дервишеским учителем, прочно связанным с музыкальными, романтическими и родовыми традициями Аниза.

Все бедуинские поэты считают, что племя Аниза было некогда частью рода Факир ("смиренный духом"). Это слово стали употреблять дервиши. Некоторые люди, неправильно понимающие смысл этого слова, называют факирами подражателей индийских йогов, которые могут не чувствовать боли и без всякой видимой цели спят на гвоздях (впрочем, может быть, их цель состоит в том, чтобы у невежественных наблюдателей появилась надежда, что они смогут подражать им сами).

Племя Факир и сейчас живет на северо-западе Аравии, поблизости от своего древнего центра Хайбара, который во времена Мухаммада был крепостью. У племени Аниза есть много легенд, и одна из них говорит о необходимости внешнего распространения этого племени. В ней рассказывается о том, как родоначальник всего племени Аниза Ваиль родом из племени Факир молился в одну из "Ночей Могущества" (вероятно, в 27-ю ночь месяца рамадана). Одну руку он положил на себя, а другую - на свою великолепную верблюдицу и попросил многочисленного потомства и для нее и для себя. И действительно, сейчас многочисленное племя, насчитывающее около 37 000 человек, обладает целым миллионом верблюдов, причем его благосостояние постоянно возрастает. Традиции племени проникли и в те культы, последователями которых являются его члены.

Сегодня представителей племени Аниза очень много в Сирийской пустыне. Они более двух веков с оружием в руках отстаивали право на жизнь в этих местах и окончательно утвердились там около 1600 г. Однако связанный с ними культ Бражников берет свое начало по крайней мере со времен Абу-ль-Атахии (748-ок. 828). Целью его развлекательной и умозрительной поэзии было установление более прочного равновесия между великолепием Багдада времен великого Харун ар-Рашида и развитием внутренних способностей человека. Он говорил об этом и с самим Ар-Рашидом, который ежегодно выдавал ему 50 000 дирхемов.

Абу-ль-Атахия оставил сборник мистических стихов, который "создал ему славу отца арабской духовной поэзии".

Круг его учеников (Мудрые) разными способами поддерживал память о своем учителе после его смерти. Для указания на племя Абу-ль-Атахии они использовали слово "козел", созвучное названию племени (Анз, Аниза).

Просвет между рогами козла, превратившегося позднее в Испании в дьявола, символизировал для них свет озарения, порождаемый интеллектом (головой) "козла", т. е. учителя из племени Ани-за. Его "васм" (т. е. племенной знак) очень напоминал собой широкую стрелу, называвшуюся также лапой орла. Племя Аниза называли также по имени одной из птиц. Этот знак, который ведьмы называли гусиной лапой, стал означать места их встреч. Некоторым последователям Абу-ль-Атахии, в особенности молодым девушкам, делали небольшую татуировку или наносили другие знаки в соответствии с обычаями бедуинов. Традиция гласит, что после смерти Абу-ль-Атахии (до 850 г.) группа его учеников переселилась в Испанию, которая к тому времени уже более века находилась под властью мусульман.

Они продолжали использовать символы и обычаи, связанные с этим племенем, что полностью соответствовало дервишеской практике. Каждый учитель вносит что-то свое в деятельность своей школы, которая изменяется с появлением нового учителя. Целью этого является поддержание сознания группы. (Примитивные племенные ритуалы Аниза подавили суфийский элемент в культе колдунов. Постоянное привлечение бедуинов к участию в этом культе было причиной того, что он неизменно склонялся к чисто племенным традициям).

Однако мы не хотим сказать этим, что раньше в Европе не существовало более или менее сходных культов. Скорее всего, два эти течения, соединившись в одно, напугали средневековую церковь и навсегда остались пикантной тайной людей.
Даже учение колдунов о женщине иногда столь близко напоминает средневековую суфийскую любовную поэзию (в особенности стихи испанца Ибн аль-Араби), что больше по этому вопросу сказать практически нечего.

Племя Курейши считается самым благородным из аравийских племен, а Хашимиты являются главным родом этого племени. Этот род можно считать вообще чем-то особым, потому что он подарил миру Пророка и многих царей. Вторым по значению является могущественное племя Аниза. К этому племени относятся три современных правителя - король Саудовской Аравии, шейх Кувейта и владыка Бахрейна.
Приведенный материал предоставляет нам три возможности или способа оценки и описания шабашей ведьм на Западе. Во-первых, можно считать этот культ пережитком старой (дохристианской) религии, во-вторых, можно усматривать в нем заимствование мусульманского культа и, в-третьих, можно отнестись к нему как к некоему антихристианскому явлению. Естественно, что каждый из этих вариантов может включать в себя и посторонние элементы.

Сторонники теории "старой религии" используют все, чтобы доказать свою правоту. Рога они считают символом охоты или изобилия, танец для них символизирует одно, маски животных - другое. Духовенство называло их праздники богохульными таинствами, "помазание" - издевательством над крещением и т.д.
Как и в случае различного отношения к футболу, понимание этого культа зависит от знания того, что происходит в действительности, а не от наших предположений о том, что если что-нибудь произошло в определенном месте и в определенное время, значит это должно точно соответствовать нашим теориям или догадкам. "Дьявол, рога, сваренные младенцы" - это одна версия. "Бог и богиня, танец изобилия, таинство для поддержания старой религии" - другая. "Символ племени Аниза, его учитель, галлюциногены" - третья.

Термин "старая религия", которым колдуны и другие пользуется как указанием на доисторическое происхождение своего культа, есть не что иное, как часто употребляемая суфийская фраза ("старая вера", "древняя", "древняя традиция"). Испанский суфий Ибн аль-Араби указывает на это в своих любовных стихах.

Если древняя традиция и существовала в Европе до VIII в., когда мусульмане захватили ее главные центры, то она, несомненно, полностью впитала в себя поэтическую кодовую систему, суфийскую терминологию и символизм арабских племен, которым очень трудно найти равную по глубине и силе влияния аналогию.
О чем еще может рассказать нам фраза "старая вера" или "древняя традиция"? Рассматривая арабский корень КДМ (сравните Асрар аль-Кадим ва-ль-Кадам (суфийские тайны прошлого и будущего), одно из производных которого означает "древний", "старый", мы получаем нужное поэтическое значение:

КДМ = концепция предшествования.

Вот некоторые основные производные от этого корня, которые приводятся в любом арабском словаре:

Кидам (КиДМ) = предшествование, вечность.
Кидман (КиДМан) = старый, старые времена.
Кадам (КаДаМ) = высокое положение, мужество.
Кадам (КаДаМ) = ступня, шаг, стадия движения.
Кадум (КаДуМ) = топор.
Кадим (КАДиМ) = будущее.
Аль-Кадим (АЛЬ-КаДиМ) = Предвечный (Бог).
Каддам (КаДДаМ) = глава, руководитель.

Это необычное слово передает концепцию вечности в том смысле, что оно показывает вечность времени. Эквивалентом этого корня может служить слово "предшествование", так как оно одновременно передает значение предшествования (т. е. чего-то, имевшего место в прошлом) и устремленности вперед (т. е. в будущее). Топор странствующего дервиша называется "кадум". Слово "древний" может обозначать Старца (шейх, пир) суфиев и Предвечного (божество). Возможность существования двух видов древних (старцев), одного в образе человека (лидер группы) и другого - божества, используется для передачи весьма тонкой идеи. Суфиев часто обвиняли в том, что они верили в божественность своих руководителей. Особый, поэтический смысл, который они вкладывают в это слово, говорит о том, что Древний может проявлять себя двояко. ("Еще одной особенностью этого языка является удивительная многозначность его слов. Арабские слова для суфия поражают выразительностью. Арабское слово может передать то, что в других языках потребовало бы целые страницы объяснений. Именно поэтому они являются наиболее подходящими для передачи оккультных концепций" (Шейх-уль-Малшейх. "Тасаввуф аль-Ислами", Лондон, 1933; "Исламский суфий". И. А. Шах, стр. 39). Во-первых, это учитель, обладающий определенными качествами высшего порядка, настолько близкими к божественным, насколько это возможно для человека. И суфии и колдуны применяют церемониальный прихрамывающий шаг для передачи значения арабского слова "кадам" (шаг), но между восточным и западным обрядами есть одно существенное различие. На Востоке слово "кадам" (шаг, стадия) служит для передачи тайного смысла. Суфий делает шаг в сторону и притопывает на месте для того, чтобы выразить основное значение этого корня. Когда он делает определенный шаг, обозначающий определенную стадию осознания или являющийся частью церемонии, он делает это с целью поддержания непрерывной передачи значений трехбуквенного корня КДМ. Использовав слово в церемониях, создатели ритуала или системы паролей обеспечили ему долгую жизнь, по крайней мере, среди тех, кто хоть в какой-то мере знает арабский язык.

Когда меня самого обучали подавать сигналы с помощью шагов, мне было приказано изучить все составные элементы слова "шаг". Такое изучение ясно показывает, что эта система есть "древняя вера", что она разделяется на шаги или стадии, что она действует постепенно и что она принадлежит будущему и в то же время относится к седой древности.

Совершенно ясно, что при передаче внешних аспектов в неарабских странах такой адаптации не происходит. Если бы концепцию древней веры, устремленной в будущее, попытались передать колдуны, им следовало бы выбирать для этого слова "быть преемником", "наследовать". "Наследовать" значит "приходить после", но это слово одновременно перелает значение того, что должно случиться в будущем, того, что можно достичь. Следовательно, с точки зрения описываемого процесса, древнее знание на Западе должны были бы назвать "наследованием". (Шведские колдуны из Мохри правильно поняли эту идею, назвав своего лидера "Предшественником".)
Эволюционная теория суфиев не допускает возможности перевода с одного языка на другой с сохранением всех возможных первоначальных значений. Академическое изучение суфизма является очень трудным именно вследствие несовершенства перевода. В большинстве случаев доступными оказываются лишь отмирающие и лишенные динамичности варианты.

ТАЙНЫ НА ЗАПАДЕ

2. Рыцарский круг

Какая разница, какие решения ты принимаешь,
если сам ты не достиг еще единства и уверенности?
(Хаким Санаи. "Окруженный стеной сад истины")

Суфийская группа должна представлять собой такое объединение, которое помогает его членам заниматься работой, связанной с развитием человека и имеющей целью самозавершенность. Как и вся суфийская деятельность, эта работа состоит из трех частей. Человек должен обладать определенными личными качествами, и суфии избрали в качестве внешнего формата средневековый идеал рыцарства. Это позволяет им создать нечто вроде элиты. Существование и внешние проявления этой элиты выполняют вторую функцию, оказывая влияние на все человечество. Третий элемент (почитание учителя) имеет отношение к суфийскому "королю", возглавляющему общество.

Традиционной суфийской одеждой стал голубой шерстяной плащ с капюшоном. В качестве символических цветов они избрали желтый и голубой. Солнце в небе или "крупица золота в море" (Атгар) символизировали сущность, скрытую в теле или уме. Основным объединением суфиев является Круг иди халка. Во время ритуалов, связанных с поминанием, они выполняют упражнения или движения, которые называют "танцами". В качестве лозунга они избрали арабский девиз, в котором упоминается виночерпий. В персидских группах этот девиз переводится рифмованным афоризмом, в котором использованы почти те же самые звуки, как и в девизе Ордена Подвязки.

Покровителем суфиев является Хидр (Зеленый).

Каждая халка состоит из 13 человек. Выбор именно такого числа обусловлен двумя причинами. Во-первых, суфии хотят подчеркнуть, что их учение идентично тайным учениям всех религий. Эта тайна - скрытое послание всех религий - необходимость организованного развития. В этом отношении мусульманские суфии больше всего связаны с христианством. Признание идентичности христианства и ислама подтверждается с помощью простого толкования чисел.

Символы суфийского ордена Хидра говорят о том, что для практических целей "единство" представляет собой то же самое, что и "тройственность". В качестве доказательства дервиши этого ордена указывают на то, что арабское слово "единство" (ахад), являющееся эпитетом Аллаха, состоит из трех арабских букв АХД. Следовательно, три идентично единице, так как разница между монотеизмом и христианством сводится к разнице в терминологии.

Но откуда же взялось число 13? Это объясняется очень просто. По системе Абджад, А соответствует единице, Х соответствует числовому эквиваленту 8, а Д равняется 4. Сумма этих эквивалентов является 13. Таким образом, это число является важным для этой группы.

Халки этого направления всегда состоят из 13 человек. 13 человек образуют единое целое.

Считается, что впервые такая форма организации возникла в 1200 г.

Примерно полтора века спустя (точно этого не знает никто) в Англии возникла таинственная организация. Ее вдохновителем был сам король. Члены этой организации были разделены на две группы по 13 человек - одной из них руководил король Эдуард III, а другой - Черный Принц. Цветами организации были желтый и голубой, ее члены носили шерстяные плащи с капюшонами, внешне она была чисто рыцарской организацией. Ее покровителем был Святой Георгий, которого в Сирии, где зародился его культ, отождествляли с таинственным Хидром суфиев. Фактически ее назвали Орденом Святого Георгия, что, выражаясь языком суфийских терминов, будет выглядеть как Тарика-и-Хадрат-и-Хидр (Орден Святого Хидра). Этот орден стали называть Орденом Подвязки. В арабском языке одно и то же слово служит для обозначения "подвязки" и суфийского мистического обязательства или долга. Это же слово обозначает "религиозный или монашеский аскетизм". Слово, обозначающее основную суфийскую группу (халка), суфии иногда заменяют корнем, от которого образовано слово "подвязка".
Самые ранние документы, относящиеся к ордену Подвязки, утеряны, но их частично заменяет размышление о происхождении и образовании этого ордена. Хотя некоторые историки и не принимают во внимание забавную историю о том, что Орден был учрежден из-за чьих-то насмешек над настоящей подвязкой, она, тем не менее, может иметь весьма интересную и реальную основу. Следует напомнить, что этот случай произошел якобы во время танца. Если взглянуть на факты с исторической точки зрения суфиев, можно задать вопрос, который пришел бы в голову не всякому. А что это был за танец? В целом этот случай выглядит попыткой поверхностного объяснения некоего танцевального ритуала, который был прерван и нуждался в объяснениях. Похоже на то, что до нас дошла искаженная версия этого события. Зачем, к примеру, надо было показывать во время танца всем какую-то подвязку, если все происшествие было связано именно с ней? Одно из двух - либо подвязку избрали в качестве символа "обязательства" Ордена, либо она действительно упала с ноги какой-то дамы.

Какой девиз у Ордена Подвязки и связан ли он хоть как-то с Орденом Хидра? Внешне нет никакой связи между "Бесчестен тот, кто думает об этом плохо" и тайной фразой, в которой упоминается "кравчий". Если подходить к делу с помощью обычных методов, мы никогда и не увидим никакой связи, но если больше обращать внимание на звучание этих слов, чем на их смысл, можно заметить довольно странную вещь. Дело в том, что если произнести эту фразу по-французски, она будет звучать почти так же, как и арабский или персидский ее перевод.

Люди, знакомые хотя бы с переводами суфийской персидской поэзии, в которой кравчий выступает как средство озарения суфия, смогут увидеть определенную связь.
Способ, с помощью которого иностранные слова или фразы утверждаются в другом языке, можно считать прочно установившимся и в литературе и в просторечии, что подтверждается многими примерами, а в словарях эта система даже получила название - "Хобсон-Джобсон". В английском языке бесконечные религиозные восклицания индийцев "Йа Хасан, йа Хусейн" (О, Хасан! О, Хусейн!) превратились в "Хобсон-Джобсон" потому, что именно так произносили их английские солдаты, пытаясь повторить эти восклицания. Классический индийский словарь англоиндийских терминов, изобилующий подобными примерами, был так и назван "Хобсон-Джобсон". В Западной Африке англичане превратили арабское слово "альгатта" (волынка) в аллигатор. Каждый житель Лондона знает кабачок "Элефант энд Кастл" (Слон и Крепость), который первоначально назывался "Инфанта де Кастил" (Кастильская принцесса).

Совсем недавно один из моих друзей, приехавший со Среднего Востока, дал шиллинг изумленному сборщику металлолома, шедшему с тачкой по одной из лондонских улиц. Этот человек беспрестанно выкрикивал печальным голосом бродячего торговца: "Нет ли старого железа?" Эти слова для моего друга ничем не отличались от призыва нищенствующих дервишей "О, имам Реза!", который в определенных районах повторяется ими сотни раз в день и считается благочестивым возгласом.
Фамилию Шекспир в персидском языке иногда воспроизводят как Шейх-Пир, что означает "древний мудрец".

Общество, использующее тайные фразы или столкнувшееся с какими-то препятствиями во время своего ритуала, должно было объяснить смысл непонятной фразы и причины, в силу которых была поднята подвязка. Есть еще очень много данных, доказывающих связь этих событий, но большинство из них является тайным и не может быть приведено здесь. Однако можно добавить, что одно из ответвлений Ордена Хидра получило название "Аль-Мудавви-ха" (круглое здание), что связано с большим дворцом Харуна ар-Рашида в Багдаде. Первоначальная застройка Багдада, основанная на определенных геометрических пропорциях окружности, была завершена в 762 году. Традиционные суфийские группы (например, масоны на Западе) связывают свои цели с этим круглым зданием, однако деятельность Ордена Подвязки, связанная с возрождением Круглого Стола, и стремление короля Филиппа Валуа создать новую группу Круглого Стола может быть и простым совпадением с этим фактом.
До времени царствования Эдуарда VI (ум. 1553) Орден Подвязки назывался Орденом Святого Георгия, покровителя Англии, хотя традиционная связь с подвязкой поддерживалась со дня его основания. Вполне вероятно, что 200 лет спустя после основания Ордена смысл слова "подвязка" понимали все еще правильно, что и послужило причиной для переименования Ордена. Последовательные изменения в ритуалах и количестве рыцарей практически ничего не оставили от первоначального сходства с суфийской организацией.

Сегодня Орден Подвязки все еще остается одной из самых значительных и респектабельных организаций Англии. Некоторым не по душе мысль о том, что эта организация могла возникнуть вследствие каких-то иностранных влияний, но так настроены лишь те, кто не может понять, что, независимо от его происхождения, именно в Англии Орден приобрел огромную известность, всегда оставаясь достойным представителем элиты общества.

Люди, искавшие связи ордена с колдунами, были не так далеки от истины, как это могло казаться другим. По меньшей мере одно из ответвлений этого фрагментарного культа в Англии испытало на себе сильное, но искаженное влияние суфийского типа, где вместо бараки появилась неопределенная магическая сила.

Сочетание этой суфийской группой таких элементов, как голубое, желтое, королевский сан, Хидр (Св. Георгий) и защита женщин, строго логически оправдано. Все эти значения могут передаваться производными от одного и того же арабского корня, хотя в деятельности Ордена Подвязки подобной логичности заметить невозможно. Это может натолкнуть на мысль о том, что слово "Подвязка" служит для описания важнейших характеристик группы Ордена Хидра, каждое из которых связано с корнем ХДР.
Производные от этого корня отражают все ритуалы и внешние признаки такой группы:
ХаДиР = быть зеленым (ислам, основа группы).

ХуДДиР ла фи хи = его благословили на это (благословение группы).
ХиДаР, ХиДиР = Св. Георгий, Илья, покровитель суфиев, Хидр.
Аль-ХуДРаТ = море (океан жизни, в котором суфий находит истину, образ суфия, являющегося одной из волн этого моря, широко использовался в поэзии; голубизна, в которой скрывают золото).
АХДаР = подозрительный; прекрасная женщина (рыцари, имеющие отношение к первому мусульманскому рыцарскому ордену, который был основан Мухаммадом, собравшим в VII в. группу мужчин для охраны женщин и караванов).
ХаДРа = глава племени.
Аль-ХаДРа = небо, небесный свод (с которого светит солнце, еще один намек на золото, скрытое в голубизне).
Аль-аХаДиР = золото, мясо и вино (золотой элемент неба или моря - мясо и вино, являющиеся общими составными христианского ритуала. Сам христианский ритуал символизирует единство всего общества и индивидуального развития, поэтому для суфиев таинства церкви являются лишь фрагментом целого, как об этом уже говорилось). Эмблемой такой группы является пальмовое дерево. Это слово в арабском языке образовано от корня "хадар" (пилить пальму). Само дерево, как уже неоднократно отмечалось в этой книге, символизирует бараку и другие важнейшие элементы суфизма. Пальма была избрана гербом таинственной коронационной мантии Гогенш-тауфенов, принадлежавшей королям Сицилии и Священной Римской Империи, известным своими связями с суфиями.

Современники Эдуарда III в Англии, несомненно, были свидетелями распространения мусульманских влияний в Европе. Очевидно, что английский национальный шуточный танец в костюмах героев легенды о Робин Гуде (Моррис) также является результатом этих влияний. Специалист по английским народным танцам Сесили Шарп связывает европейский "Мавританский" танец с предполагаемым временем его появления в Англии:

"Английский Моррис или Мореск, французский Мориск и Мориско, корсиканская Мореска... являются скорее всего результатом мавританских влияний, несмотря на то, что в нашей стране этот танец стал таким же национальным, как и кулачный бой... Как сообщает Энгель, он был известен в Ирландии, вообще подробный анализ может показать, что он был распространен не только по всей Европе, но и за ее пределами. Невозможно точно установить, когда этот танец появился в Англии, но большинство специалистов считает, что это произошло во время правления Эдуарда III. Возможно, что впервые людей, танцующих этот танец, увидели в Англии, когда Джон Гентский вернулся на родину из Испании" (С. Дж. .Шарп и X. С. Маккилвейн. "Книга о танце Моррис", Лондон, 1907,1).

В те времена эти танцы могли быть завезены из мусульманской Испании, но их связь с суфийскими братствами является гораздо более древней. Езда на палочке с лошадиной головой (бакское "за-мальзайн", образованное от арабского "замиль аз-зайн", что означает "праздничная хромая лошадка" /"Наследие Ислама", изд. "Арнольд и Гийом", Оксфорд, стр.372/) является только частью суфийского ритуала. Эти люди не только "определенно напоминают арабских менестрелей", они являются типичными представителями юмористических поэтов. Они одеты в разноцветную одежду, носят длинные волосы, раскрашивают лица и с помощью этих средств передают суфиям отдельные аспекты метафизического учения. Иногда они ездят на палочках, иногда на тростинках, будучи "божьими дурачками" и изображая из себя идиотов. В "Маснави" Руми описывает такого дервиша, скачущего верхом на палочке. Это имеет отношение к наездникам БРШ (бруша = ведьма) из Испании. Первое суфийское описание путешествия в Англию (Джон А. Субхан. "Суфизм: святые и гробницы". Лакхнау, 1938, стр. 311 и далее; возможно, в этой книге приводятся цитаты из сочинения "Китаб-иль-Каландарийа", в котором подробно описано вышеупомянутое путешествие) с целью обучения посвящено поездкам Наджмуддина (Звезды Веры) Гват-ад-Дахара Каландара. Он родился в 1232 г. или раньше. Его сын или преемник (Наджмуддин Баба) "повторил путешествие отца", отправившись в 1338 г. из Индии в Англию, а затем в Китай.

Первый Наджмуддин был учеником знаменитого Низаммуддина Авлийа из Леди, который послал его в Рум (Турцию) для обучения под руководством Хидра Руми. Полное имя Хидра Руми - Сейид Хидр Руми Ханрадари (Кравчий) из Туркестана. Следует помнить, что девизом ордена Хидра (приравниваемого к Ордену Подвязки) служило приветствие Кравчему, чаша которого обладала чудесными качествами.
Легенда говорит о том, что этот дервиш истолковал суфийский знак "Хуу" (напоминающий в стилизованном виде четверку), являющийся также и масонским знаком, который встречается на готических зданиях Запада. Этот знак является не только основой суфийского "волшебного квадрата", но и и используется Каландарами в качестве диаграммы, изображающей три молитвенных позы (стоя, на коленях и лежа), которые могут быть эквивалентами масонских "инструментов".

Учитель Наджмуддина Сейид Хидр был другом суфийского учителя Сухраварди (шедшего путем Розы, иногда отождествляемого с розенкрейцерами), Розы Багдада Абд-аль-Кадира, отца Джалалуддина Руми (который творил как раз во время путешествия Наджмуддина в Англию; некоторые его истории можно встретить у Чосера) и некоторых других очень крупных суфийских учителей, таких, как Фаридуддин Шакргандж и Шах Мадар. Шах Мадар учил о внутреннем единстве всех религий, в особенности эзотерического учения Ислама и христианства. Он был последователем учения Тайфурийа, а также Короля или Владыки Рыбы, Зу-н-Нуна Мисри ("Черного").
Фаридуддин Шакаргандж (Отец Фарид, имеющий отношение к Сладкому Сокровищу) принадлежал к суфийской школе Чишти и был родом из знатной афганской семьи. Он умер в 1265г. в Индии, и его гробница почитается людьми всех вероисповеданий. В круг его функций входили врачевание и музыка. Музыканты школы Чишти путешествовали по всей Азии, собирая вокруг себя людей и рассказывая им суфийские истории. Возможно, что они были связаны с испанскими "чисту" (шутниками), одежда которых удивительно напоминала наряд этих дервишей.

Странствующие суфии, которых называли Каландарами и Чишти, принесли с собой на Запад и другие танцы, а также ритмичные ритуалы, нашедшие частичное отражение в танце Моррис.

Д-р Неттл приводит цитату из "Мировой хроники" Гуго из Рютдинга, написанной в 1349 г., где автор в качестве примера упоминает о песнях "фа-мажор" танцевальных групп, которые "напоминают нам арабские танцы дервишей" (Пол Неттл. "История танцевальной музыки", Нью-Йорк, 1947, стр. 49).

ТАЙНЫ НА ЗАПАДЕ

3. Глава Мудрости

И этот день и тот ты проведешь в своем саду...
Ты не обращаешь внимания на соловья, а ворона стала твоим лучшим другом.
Но такое общество должно оставить след в твоей душе:
Неужели ты думаешь, что огонь перестанет жечь или можно будет соединить воду с маслом?
("Диван Бедиля", перевод Джонсона-Паши)

Когда Орден Тамплиеров был разгромлен, его рыцарей обвинили в поклонении голове, которую иногда называли Бафомет. Эту голову считали идолом, связанным, возможно с Мухаммадом (Магометом). Существуют описания этой головы, но не удалось обнаружить ничего, что с уверенностью можно было бы назвать Бафометом.
Недавно западные ученые, основываясь, вероятно, на современных восточных материалах, высказали предположение о том, что "Бафомет" не имеет никакого отношения к Мухаммаду но вполне может быть искажением арабского "абу-Фихамат" (что в мусульманской Испании произносили примерно как "буфихимат"). В переводе это означает "отец напоминания". В арабском языке слово "отец" может означать "источник, глава" и т.д. Суфийский термин "рас-аль-фахмат" (глава знания) обозначает процесс мышления человека, достигшего совершенства, т. е. преображенное сознание.
Следует отметить, что в арабском языке слово "знание, понимание", о котором идет речь, образовано от корня ФХМ. Корень ФХМ и его производные передают значение "знания", а очень похожий на него, но другой корень ФХМ означает "черный уголь-шик" и т.д.

Таким образом, Бафомет - это не что иное, как символ совершенного человека. Черная голова, голова негра или турка, которой пользовались в геральдике и рисовали на вывесках постоялых дворов в Англии, является словом-заменителем (жаргонным словом), применявшимся крестоносцами для описания этого вида значения.
Можно вспомнить о том, что на щите Гуго де Пейна, основавшего (совместно с Бизолем де Сент-Омером) Орден Тамплиеров в 1118 г., были изображены три черных человеческих головы - три главы знания.

Использование этого термина (а в особенности темы "чудесной головы") характерно для всего средневековья. Сообщается, что Папа Герберт (Сильвестр II), обучавшийся в мусульманской Испании, изготовил множество "магических" вещей, в том числе и некую медную голову. (Говорят, что именно он в 991 г. познакомил Северную Европу с арабскими цифрами). Альберт Великий потратил 30 пет на изготовление чудесной латунной головы. Фома Аквинский, который во времена Альберта был еще учеником, вдребезги разбил "слишком разговорчивую голову".

Упоминания о голове встречаются постоянно.

Нужно помнить о том, что Тамплиеров и последователей испанских магических школ, помимо подозрений в ереси, обладания магическими силами и принадлежности к тайным организациям, объединяла еще одна вещь. Все они знали арабский язык и пользовались им. С помощью этого языка посвященных они могли общаться друг с другом, передавать зашифрованные послания и оставлять знаки (наподобие "летучей мыши" с Майорки) для пояснения некоторых своих посланий.

Эта искусственная голова делалась не из меди. Она действительно была искусственной в том смысле, что являлась продуктом суфизма и работы. В конечном итоге подразумевается, конечно же, голова самого человека. По крайней мере, один из летописцев близко подходит к этой идее, говоря о том, что эта "голова была из плоти и крови, подобно голове обычного человека". Однако смысловое ударение этой фразы сразу заставляет обычного читателя подумать, что она все же была искусственной, и, подобно хорошему фокусу, отвлекает его внимание от способа изготовления такой головы, о котором можно было бы догадаться, если помнить о том, что "голова" - это кодовое слово, описывающее результаты некоего (еретического) формирующего процесса.

По-арабски "медь" называется СуФР, а корень СФР может означать "желтый". По-арабски "медная голова" произносится точно так же, как и "золотая голова". "Золотая голова" (по-персидски "сар-и-тилат") это суфийская фраза, обозначающая человека, внутреннее сознание которого было "превращено в золото" в результате суфийского обучения и деятельности (суть этих вещей излагать здесь недопустимо).
Три главы черной мудрости изображены на щите основателя Ордена Тамплиеров на золотом поле - "На золоте три мавританских головы чернеют".

Фраза "я делаю голову", используемая дервишами для указания на суфийские цели некоторых видов их деятельности, вполне могла быть использована и Альбертом Великим и Папой Сильвестром, а буквальное ее понимание породило убеждение в том, что они и в самом деле изготовляли искусственные головы.

Альберт Великий, родившийся в 1193 г., хорошо знал мусульманскую и суфийскую литературу и философию. Как отмечает проф. Броун, он нарушил традиции западных ориенталистов, ибо, одетый в арабскую одежду, излагал в Париже учение Аристотеля, основываясь на трудах Аль-Фараби, Ибн Сины (Авиценны) и Газали.

ТАЙНЫ НА ЗАПАДЕ

4. Франциск Ассизский

Даже если завязать сто узлов, веревка от этого не изменится.
(Руми)

Почти все знают о том, что некогда Святой Франциск Ассизский был беззаботным итальянским трубадуром, но потом обратился к религии и стал святым, обладавшим сверхъестественным влиянием на животных и птиц. Есть свидетельства о том, что трубадуры испытали на себе непосредственное влияние мусульманских музыкантов и поэтов. Многие соглашаются с тем, что возникновение и развитие средневековых монашеских орденов было во многом обусловлено проникновением на Запад мусульманских дервишеских организаций. Если исследовать деятельность Св. Франциска с этих позиций, можно сделать несколько интересных открытий.
Франциск, родившийся в 1182 г., был сыном торговца Пьетро Бернардоне и его жены Мадонны Пики. Сначала мальчика назвали Джованни, но его отец так любил Францию, где прошла большая часть его коммерческой жизни, что "из любви к стране, которую он только что покинул, он впоследствии дал ему новое имя Франческо".

Хотя Франциск был итальянцем, он говорил на провансальском языке, которым пользовались трубадуры. Нет почти никаких сомнений в том, что дух произведений трубадуров подсказывал ему, что за внешними проявлениями их деятельности кроется нечто более глубокое. Его собственная поэзия иногда так напоминает любовные стихи Руми, что это может побудить читателя заняться поисками каких-либо свидетельств о связи Св. Франциска с суфийским Орденом Мевлеви. Здесь мы сталкиваемся с первым из целого ряда рассказов, считающихся западными биографами необъяснимыми.

Вертящиеся Дервиши могут приобретать интуитивное знание отчасти благодаря особой форме вращения, осуществляемой под руководством наставника. Школа Вертящихся Дервишей Руми активно действовала в Малой Азии, а ее основатель был младшим современником Св. Франциска.

Вот одна из непонятных историй, связанных со "вращением":

"Франциск путешествовал по Тоскане вместе со своим учеником, братом Массео. Однажды они подошли к развилке. Одна из трех дорог вела во Флоренцию, другая в Ареццо, а третья в Сиену. Массео спросил, куда они пойдут.

"Куда будет угодно Богу".

"А как узнать об этом?"

"Нам будет дано указание. Ты дал обет послушания и я приказываю тебе кружиться на месте, как это делают дети, пока я не остановлю тебя".

Бедный Массео кружился на месте, пока не упал. Потом он поднялся и умоляюще посмотрел на святого, но Франциск ничего не сказал и Массео, помня об обете послушания, снова начал кружиться и падать изо всех сил. Он продолжал кружиться и падать, пока не начал кружиться так, будто занимался этим всю жизнь.

Наконец он услышал долгожданные слова: "Остановись и скажи мне, куда ты смотришь?"

"В сторону Сиены", - задыхаясь, ответил Массео, в тело которого впивались камни.

"Значит, мы должны идти в Сиену", - сказал Франциск, и они пошли именно туда".

Многое свидетельствует о связях Франциска с суфиями и о том, что он чувствовал, что истоки вдохновения трубадуров следует искать на Востоке. Когда на аудиенции у Папы Франциск добивался официального признания своего Ордена, он рассказал притчу, которая доказывает, что он понимал, что христианство приходит в упадок и нуждается в обновлении. Фразы, которыми он пользуется в притче, пришли из Аравии, а ее терминология (король и его двор, женщина и ее сыновья в пустыне) является не христианской, а мусульманской.

Бонавентура, описавший аудиенцию у Папы Иннокентия, свидетельствует: "Франциск рассказал притчу. Он сказал:

"Один богатый и могущественный король взял в жены бедную, но очень красивую женщину, жившую в пустыне. Он очень любил эту женщину, и она родила ему похожих на него детей. Когда сыновья короля подросли, мать сказала им: "Дети мои, не удивляйтесь, вы - сыновья короля". Затем она послала их ко двору, снабдив на дорогу всем необходимым. Король был восхищен их красотой, и, видя, что они похожи на него самого, спросил у мальчиков, кто их родители. Когда они ответили, что их мать - бедная женщина, живущая в пустыне, обрадованный король сказал:

"Ничего не бойтесь, вы - мои сыновья и если уж я приглашаю к своему столу посторонних, к своим законным детям я отнесусь еще лучше".

Традиция, гласящая, что суфии являются представителями эзотерического христианства, вышедшими из пустыни, и что они - дети бедной женщины (Агари, жены Авраама и прародительницы всех арабов), полностью соответствует возможности того, что Франциск пытался объяснить Папе, что суфизм поддерживал традиции христианства.
Сообщается, что во время первой встречи с Папой Франциск не произвел большого впечатления и был отослан ни с чем. Однако сразу после этого у Папы было странное видение. Он увидел "пальмовое дерево, начавшее расти у его ног и превратившееся в большое дерево. Папе казалось, что он смотрит на него, пытаясь понять, что все это означает, но божественное откровение открыло ему, что это дерево было как раз тем бедняком, которого он недавно отослал".

Пальмовое дерево - это суфийский символ, а видение Папы могло быть следствием того, что Франциск использовал этот символ как аналогию во время аудиенции (Тарикат /пальма/ - это кодовое обозначение суфизма. См. прим. "Тарика").

В начале XIII века Папа Иннокентий III, убежденный в истинности миссии святого, дал разрешение на основание Братства Миноритов (Францисканцев). Считается, что название "Младшее Братство" (минориты) было принято из религиозного смирения, но это может заставить человека задуматься, а не существовал ли Орден, который назывался бы "Старшим Братством"? Если да, то существовала ли между ними какая-нибудь связь?

Во времена Святого Франциска "старшими братьями" называли только членов суфийского Ордена, основанного Наджмуддином Куброй ("величайшим"). Получается интересная взаимосвязь: одной из главных отличительных особенностей было его сверхъестественное влияние на животных. На рисунках он изображается окруженным птицами. Подобно Святому Франциску, укротившему волка, Наджмудиин Кубра одним взглядом приручил свирепого пса. О чудесах Наджмуддина знал весь Восток за 60 лет до появления на свет Святого Франциска.

Сообщается, что когда кто-нибудь восхвалял Святого Франциска, он всегда отвечал такими словами: "Каждый из нас стоит ровно столько, во сколько его оценивает Бог".
Наджмуддину Кубра приписывается такой афоризм:

"Аль-Хакк Фахим ахсан аль-Хакика" (только истина знает, что является истинным).
Около 1224 г. была написана наиболее важная и характерная для творчества Святого Франциска "Песнь Солнца". Джалалуддин Руми, величайший поэт Персии и глава Ордена Мевлеви, написал множество стихов, посвященных солнцу (Солнцу Табриза). Он даже назвал книгу своих стихов "Сборником Солнца из Табриза". В этих стихах слово "солнце" употребляется постоянно.

Если Святой Франциск действительно пытался установить контакт с вдохновителями поэзии трубадуров, было бы логичным предположить, что он был (или пытался побывать) на Востоке. Так же логично было бы предполагать, что мусульмане хорошо приняли бы его, если бы он смог добраться до них. Далее, в результате своих путешествий по Востоку он, очевидно, стал бы писать суфийские стихи. Теперь можно установить, соответствовали ли эти предположения действительности, и если да, то как относились к этому современники Святого Франциска.

В возрасте 30 лет Франциск решил отправиться на Восток, в частности в Сирию, граничившую с Малой Азией, где действовал Орден Мевлеви. В связи с финансовыми трудностями ему пришлось вернуться в Италию. Затем он предпринимает еще одну попытку, но на этот раз его путь лежит в Марокко. Вместе с одним из своих товарищей он прошел все Арагонское королевство, хотя никто не может объяснить, зачем он это сделал, а его биографы находятся в явном замешательстве. В Испании того времени ощущалось сильное влияние суфийских идей и школ.

Из-за болезни ему не удалось добраться до Марокко и весной 1214г. он вернулся обратно.

Затем во время осады Дамиетты он отправляется к крестоносцам. Султан Малик аль-Камиль как раз стоял лагерем на Ниле, и Франциск решил повидаться с ним. Он был хорошо принят, хотя считается, что целью Франциска было обращение султана в христианство. В летописи сказано:

"Султан не только отпустил Франциска с миром, восхищенный удивительными качествами этого человека, но и оказал ему большую милость, снабдив его охранной грамотой, которая позволяла ему путешествовать где угодно, свободно проповедуя свои идеи, а также позволил ему в любое время увидеться с ним".

Биографы считают, что это путешествие было предпринято с целью обращения султана. Однако высказывается и такое мнение, что "два этих бесцельных путешествия странным образом повлияли на его жизнь". Если бы Франциск не был трубадуром, искавшим источник своего вдохновения, эти путешествия действительно можно было бы назвать странными. Желание Франциска посетить Марокко характеризуется следующим образом: "Невозможно сказать, какое именно событие его бессвязной жизни могло внушить эту новую идею Франциску".

Мусульманские армии и дворы мусульманских владык были в то время центрами суфийской деятельности. Едва ли можно сомневаться в том, что именно здесь Франциск нашел то, что искал, Вместо того, чтобы обращать кого-нибудь в христианство, Франциск снова переправился через Нил и сразу же попытался отговорить христиан от нападения на врага. Задним числом историки объясняют это тем, что Франциск имел видение, открывшее ему, что христианским войскам угрожает опасность. "Как и ожидал Франциск, к его предостережениям никто не стал прислушиваться, но они полностью подтвердились, когда крестоносцы с большими потерями были отброшены от стен Дамиетты. Симпатии Франциска при таких обстоятельствах должны были разделиться, ибо он не мог не сохранить определенного личного чувства по отношению к веротерпимому и дружественно настроенному султану, который так хорошо принял его".
"Песнь Солнца", которую считают первым итальянским поэтическим произведением, была написана после путешествия святого на Восток, хотя обычные его биографы, помня о том, что он был трубадуром, не могут согласиться с тем, что это было чем-то новым для его творчества.

"Невозможно себе представить, что за все эти годы (т. е. до 1224 г., когда он написал "Песнь Солнца") Франциск, который в юности был вожаком молодых трубадуров Ассиза и который после своего обращения бродил по полям и лесам, распевая по-французски песни, отличавшиеся, конечно, от юношеских баллад о войне и любви, впервые начал слагать гимны, посвященные Богу, но мы уверены, что эти оригинальные, но неумелые стихи положили начало национальной поэзии Италии".

Атмосфера и уклад францисканского ордена сильно напоминают дервишескую организацию. Наблюдаются совпадения буквально по всем пунктам, не говоря уже о рассказах о Святом Франциске, почти полностью совпадающих с рассказами о суфийских учителях. Особая методология, которую Франциск называл "святой молитвой", говорит о близости к дервишескому "поминанию", в особенности к вращению. Францисканские плащи с капюшонами и широкими рукавами ничем не отличаются от одежды дервишей Марокко и Испании. Подобно суфийскому учителю Аттару, Франциск обменялся своей одеждой с нищим. Он видел шестикрылого серафима, являющегося суфийской аллегорией формулы "бисмил-лах". Он отказался от усеянных шипами крестов, которые носили многие из его монахов с целью умерщвления плоти. Это могло носить символический характер, напоминая символический отказ дервишей со словами: "Вы можете носить крест, а мы носим в себе суть креста", - которым они пользуются и сейчас. Возможно, что этот обряд был основой обычая Тамплиеров, которые, как утверждают очевидцы, "топтали крест ногами".
Франциск отказался стать священнослужителем. Подобно суфиям, он привлекал к своему учению мирян. Опять же подобно суфиям и в отличие от церкви, он старался распространить свое учение среди всех людей, делая их в некотором смысле членами своей организации. "Впервые со времени установления церковной иерархии появляется демократический элемент - христиане, которые уже не были овечками, покорно ждущими пастыря, и душами, которыми можно было помыкать".

Самым удивительным из правил, установленных Франциском, было то, что его последователи не должны были думать прежде всего о собственном спасении, чем он также напоминал суфиев и отличался от обычных христиан. Суфии постоянно подчеркивают именно этот принцип, считая заботы о личном спасении признаком тщеславия.

Франциск всегда начинал свои проповеди с приветствия, которому, по его словам, научил его сам Бог - "Да будет мир божий с вами!" Это, несомненно, арабское приветствие.

Помимо суфийских идей, легенд и обрядов, Франциск поддерживал также многие христианские аспекты Ордена.

В результате такого смешения появилась не успевшая созреть организация. Один из комментаторов XIX в. подводит неизбежные итоги такого развития:

"Зная, что произошло в последующие шесть веков, мы можем оглянуться и увидеть зловещее лицо инквизиции, одетой в одежду испанского духовенства, толпы нищенствующих братьев, представляющих собой привилегированных и бесстыдных попрошаек, заменивших самообладание Франциска своей невоздержанностью, мы можем понять, сколько здесь было зла, смешанного с добром, и насколько хитро враг всякой истины смешал здесь плевелы с пшеницей".

ТАЙНЫ НА ЗАПАДЕ

5. Тайное учение

Я спросил ребенка, несущего свечу: "Откуда этот свет?" Он сразу же задул ее и сказал: "Скажи мне, куда он исчез, и я скажу тебе, откуда он появился".
(Хасан басрийский)

Независимо от того, на Востоке мы живем или на Западе, все мы в какой-то мере являемся наследниками достижений и неудач средневековой арабской философии. Одним из недостатков этой системы были попытки применить ее в наиболее подходящей для этого сфере, которой являлось, несомненно, собирание, сравнение, идентификация и толкование традиций Пророка.

Применение этой техники, которая была результатом использования методов христианской греческой теологии мусульманами, и ее традиций, распространялось очень быстро. Овладеть ею было нетрудно, так как суть ее заключалась в сборе фактов и нагромождении их друг на друга с целью получения чего-то законченного.
Наряду с этой системой в мусульманских странах большую роль играл еще один фактор. Имеется в виду наличие обучающих и практических школ особого рода, в которых учитель, учение и ученик по крайней мере в одном смысле представляли собой единое целое. Этот аспект системы был передан в несколько искаженном виде, ибо он не годился для создания каких-либо организаций, которые так быстро развивались на Западе. Даже до изгнания мусульман из Испании на Западе переводились в основном их книги, и это "одностороннее" знание использовалось наряду с теми материалами, которые проникли в Европу из еще более ранних средиземноморских источников. "Ввозились консервированные ананасы, поэтому рецепты касались именно консервированных фруктов. Выращивание и упаковка ананасов относились к другой области, которой в большинстве случаев не уделили должного внимания", - как сказал об этом один современный суфий.

Вследствие личного присутствия учителя, обладавшего особыми достижениями, который противодействовал созданию каких-либо устоявшихся организаций, эта идея была упущена. Она продолжала существовать в умах отдельных людей, которых называли оккультистами. Они проповедовали учение, опасное для подобных организаций, несовместимых с потребностью в разносторонне развитом учителе, который знал то, чего не было в книгах.

После падения Константинополя греческое знание, содержавшееся в книгах, обеспечило другие народы еще большим количеством "одностороннего" материала (консервированных ананасов). Ученики, поддерживающие своим существованием монашеские или академические организации, с восхищением и удивлением относились к передовым продуктам этой системы, то есть к великим индивидуальностям. В цели организаций не входила подготовка таких людей, и они появились не благодаря им, а несмотря на их существование. Их считали своими, и это уже входило в функции религиозной организации.

С другой стороны, интеллектуальное движение специализировалось на подготовке большего количества интеллектуалов и достижении более ясного понимания с помощью человеческого разума, который использовался примерно так, как сегодня используют машины. Все это воспринималось почти как священнодействие, главным образом из-за относительной новизны этой деятельности.

Сами мусульмане подчас тоже обучали чисто интеллектуальным методам, но они считали их не целью, а средством.

Мы до сих пор носим на себе отпечаток различных способов мышления и реакций. В результате одни становятся схоластами, другие - набожными священниками, а третьи - сухими педантами. Есть и такие люди, которые столь сильно ненавидят саму идею организации, что начинают восставать против нее и обращаются к неграмотным провидцам древности, считая, что величие человека является исключительно результатом вдохновения. К этому близка психология и другие современные науки, указывающие на несостоятельность всего остального. Во многих случаях это превращается в монотонное повторение, аргументы которого основаны на новых застывших идеях. Оно имеет сходство с религиозным догматизмом и т.п. вещами.
Даже в формалистической арабской философии (которая часто фактически является греческой) было немало ценных аспектов - элементов тайного учения (или же определенных акцентов), на что западные ученые университетского типа, воспринимавшие эту философию, просто не обращали внимания. На востоке же традиция мастера, обучающего учеников, продолжалась, несмотря на засилье чистого схоластицизма.

Общепризнанно, что "интеллектуальное движение, отцом которого был Ибн Рушд (XII в.), оказывало влияние на европейскую мысль до момента появления современной экспериментальной науки" (проф. Филипп Хитти, "История арабов", стр. 584). Начиная с XIII в. арабы изучали греческую философию, приспосабливая ее к своим идеям. Подобно западным ученым более позднего времени, большинство из них имели дело только с книгами, полагая, что книга может охватить собой все учение.

Ибн Рушд отстаивал право философа на интеллектуальный подход ко всему, кроме сверхъестественного. Он был врачом, комментировал Аристотеля и занимался астрономией. Он занимался также изучением музыки и написал о ней трактат, вошедший в его знаменитые комментарии к учению Аристотеля, который изучали в Париже после того, как он прошел церковную цензуру. Этого уроженца Кордовы называли на Западе Аверроэсом; он оказал огромное влияние на иудейских мыслителей. Сообщается, что он, подобно своему учителю Ибн Туфейлю, излагал определенные положения суфийского учения в контексте обычной философии. Ибн Туфейль (которого на Западе называли Абубацер, так как его первое имя Абу Бакр) также был врачом, философом и, наконец, визирем двора в Гранаде. Он написал выдающуюся книгу под названием "История Хай ибн Якзана". По мнению западных исследователей, она была основой "Робинзона Крузо", а имя Александра Селкирка было использовано только для придания актуальности роману Даниэля Дефо. В свою очередь, книга Ибн Туфейля основывалась на истории, приведенной Авиценной из Бухары (980 - 1037), учение которого было почти чисто философским. Авиценна также был врачом, философом и ученым. Он был последователем другого великого философа Аль-Фараби (Альфарабиуса), суфийские идеи которого считались неоплатоническими. Аль-Фараби умер более 1000 лет назад.

Труды этих людей составляют неотъемлемую часть современного философского наследия. Многие считают, что отрицательное отношение к попыткам средневековых мыслителей сформулировать логически последовательную концепцию жизни и творения было для нас едва ли более полезным, чем легковерие. Даже в относительно недавнее время считалось, что пытливый ум ученого, стремящийся к новым открытиям, берет на себя слишком многое. Современные исследователи признают, что ученый, вынужденный сосредоточиваться на раз и навсегда застывшей и узкой области исследования, подвергает себя опасности дисквалификации. Он может либо слишком сосредоточить, либо слишком распылить свое внимание. Его эмоциональная гармоничность подчас приносится в жертву интеллектуальному развитию. Эта опасность всегда была очевидной для суфиев, занимавшихся научной деятельностью.

Один из них, Анвар Фарис, пишет:

"Близкие по духу упражнения по отождествлению и разделению являются ценными для самоподготовки. Слишком сильное отождествление уничтожает способность к разделению. Результатом его часто бывает фанатизм. Человек привязывается к чему-либо, а потом не может освободиться. Когда мудрый Ибн Сина (Авиценна) писал свой труд по минералогии, он исследовал мир минералов и в целом и в частностях. Он концентрировал свое внимание на отдельных примерах, а потом отделялся от этого и погружал себя в целое. Так, с помощью отождествления и разделения он добивался равновесия и в других областях мышления и духа".

Внешним средством для этого был "совершенный человек", которого мавры считали отражением внутреннего совершенного человека. Джозеф Маккей ("Слава Мавританской Испании", Лондон, 1935) описывает внешний облик культурного человека мусульманской Испании:

"...все, за исключением лишь некоторых маньяков-буквалистов, понимают теперь, что в основном прогресс человека определяется тем, в какой степени дух науки влияет на его жизнь. Однако следует твердо помнить, что это было только частью представлений арабов о жизненном идеале. Большинству их мыслителей вопрос, не существует ли некоторой опасности того, что наука может сделать человека грубым, не в меру расчетливым, слишком интеллектуальным, холодным и невосприимчивым к красоте и искусству, показался бы совершенно бессмысленным. Их ученые были в такой же мере поэтами и музыкантами. Мысль о том, что между интеллектуальной и эмоциональной жизнью существуют какие-то противоречия, и что один человек не может заниматься обоими этими видами деятельности, они посчитали бы просто парадоксальной".
Такой образ жизни, который можно считать к суфийским, не получил широкого распространения на получившем новый толчок к развитию Западе. В эпоху Ренессанса предпринимались попытки достижения культурного идеала, но в это понятие не вкладывали идей о внутреннем измерении, гармонии и совершенствовании восприятии. Люди воспринимали фрагменты искусств, наук и теорий, а затем копировали; изучали или даже развивали их. Внутренний смысл был утерян, а там, где он сохранился, его подвергали осмеянию схоласты и "поклонники чистого искусства". Эти материалы изучались и передавались дальше в разобщенном виде, превращаясь в чисто философские, астрономические или медицинские труды. Многие развивающиеся научные школы Северной Европы, находившиеся под жестким контролем духовенства, считали необходимым исключать из этих материалов нехристианские высказывания, что еще более ограничивало их жизнеспособность.

Благодаря немецким "крещеным султанам" из династии Гоген-штауфенов в Северную Европу из Сицилии проникла одна из форм этого знания, несомненно, подвергшегося такой же обработке. Это произошло несмотря на то, что большой дворец Гогенштауфенов возводился в соответствии с принципами суфийской архитектуры, а суфийские символы украшали коронационную мантию короля Роджера I.

Не будет преувеличением сказать, что люди, придерживавшиеся суфийского образа мышления, очень скоро объявлялись оккультистами. Этот ярлык переходил и на их последователей. В результате возникли искаженные и даже патетические представления о мастерстве, понимании и личных достижениях, которые приходят благодаря занятиям оккультизмом. Роджер Бэкон цитирует суфийский труд "Тайные мудрости посвященных" Ибн Сабана, который поддерживал переписку с Фридрихом II фон Югенштауфеном (Хитти, указ. сочинение, стр.587, 610). Бэкону суждено было считаться оккультистом и не потому, что он, как принято считать, проповедовал его идеи, а потому, что он излагал теорию "живой передачи" тем людям, которые отрицательно относились к догматизму и были вследствие этого одинокими в схоластическом окружении. Сегодня их духовные наследники называют себя оккультистами и все еще блуждают, подобно индийским неприкасаемым, считающим, что они находятся вне других каст.

Запад (который чаще всего представляет церковь) взял то, что считал необходимым, но отказался от остального. Сжигались книги, Испания призывала к истинной вере. На другом конце диаметра остались странные люди, веши и идеи. Некоторые из них, в том числе трубадуры, игра в карты, арлекины, некоторые тайные общества, впоследствии вызывали недоумение, но не были странными для суфиев.

В закрытых дверях были трещины, позволявшие очень немногим вещам проникать туда и обратно.

В конце XVIII в. Наполеон завоевал Египет. Один из генералов со своими людьми основал Орден Искателей Истины, который называли также Суфийин (Суфии).
В книге, получившей, возможно, правильное название "Смесь", этот генерал рассказывает, как он обнаружил среди восточных адептов истоки "осиротевшей" тайной мудрости Запада. "Это был источник. Мы же веками плыли по широкой, но мутной реке".

Похоже на то, что "Суфийин", испытавшие в ограниченных масштабах (хотя и не по своей вине) то же самое, что пришлось пережить их предшественникам, в конце концов поняли, в силу чего эта река на Западе постоянно загрязнялась. Они считали, что на Запад следует привезти только учение и методологию, но забыли об учителе.
Всего через шесть лет после образования Ордена они признали свою неудачу в "Заявлении суфиев Франции":

"Нам лучше расстаться, чем бесконечно продолжать заниматься ритуалами и деятельностью, которые из-за отсутствия обучающего мастера не смогут создать совершенного человека. Сложность этого процесса можно преодолеть только с помощью более высокого знания о потребностях человека. Мастер использует известную ему тайну, чтобы вызвать и развить изменения в тех, кто займет его место. Без учителя организация не может добиться реального прогресса, хотя внешний облик ее и может оставаться неизменным".

Но суфийских мастеров невозможно нанять или привезти с собой. Декларация о самороспуске жалобно продолжает: "Кто может привязать к себе посвященного? Он знает о потребностях человека и удовлетворяет их. Нам же остается только мечтать об этом".

"Суфийин", по крайней мере, хоть чему-то научились. Похоже на то, что осколки этой организации кое-где сохранились, так как много лет спустя появилось сообщение о существовании одного из ее ответвлений в Индии.

Сыграли ли закрытые двери положительную роль? Наверное, да. Запад располагал не только развитой наукой, искусством и другими материалами, которые необходимо было усвоить, но и средствами пропаганды. Геополитическая борьба, которую так хорошо описывает проф. Тойнби (А. Дж. Тойнби. "Изучение Истории", т. VIII: Героическая эпоха - Контакты между мировыми цивилизациями, Оксфорд, 1956, стр. 216 и далее: "Мусульманский мир в окружении Запада, Персии и Тибета"), и военный психоз крестовых походов привели к тому, что все мусульманское, "языческое" или арабское стали называть не только еретическим, языческим и неприятным, но и дьявольским и опасным. Запад до сих пор следует этой традиции, которую постоянно укрепляют текущие события. Сначала необходимо было отбросить испанских арабов от границ Франции. Затем наступила очередь язычников, захвативших святую землю. Потом турки стали готовиться к захвату Вены. В представлении западных умов мухаммаданство было некоей непонятной смесью, таившей в себе опасности и зло, которое необходимо было сдержать и контратаковать. Ощущение необходимости последнего умело поддерживалось миссионерскими устремлениями, с помощью которых пытались во славу церкви одерживать верх над исламом. Существование Оттоманской империи лишний раз доказывало, что языческий враг все еще представляет собой угрозу. Во всяком случае, от людей, являвшихся во многих случаях членами зависимых обществ, научиться можно было немногому, вне зависимости от их известности.

Восточной философией интересовались только чудаки, которых можно найти в любом обществе. Следовало ли человеку превращаться в турка или лучше было оставаться таким, каким он был? Было непохоже, что люди, пренебрегавшие правилами гигиены, не принявшие Евангелия, да к тому же еще находившиеся в зависимости от кого-то, могут чему-либо научить. Пусть они, по крайней мере, сначала наведут порядок у себя.
И тем не менее находились люди, сумевшие подняться выше этой временной точки зрения на развитие человека, несмотря на то, что они никогда не поверили бы, что условия, в которых жили они сами, тоже были только временными, как мы сейчас знаем об этом. Этот процесс начался уже давно, раньше, чем можно себе представить. Деятельность суфиев оказывала свое воздействие.

Для того, чтобы обнаружить следы двойной жизни, которую вели мистики того времени, бывшие одновременно христианскими затворниками и суфийскими учителями, необходимо побывать на средневековой Майорке.

Брат Ансельм из Турмеды был средневековым мистиком с Майорки, а впоследствии его причислили к лику христианских святых. Но это еще далеко не все. Для испанских мусульман он был посвященным суфием Абдаллахом аль-Гарджуманом. Чему он учил? Некоторые части его книги "Спор осла с братом Ансельмом" представляют собой буквальный перевод одного из разделов энциклопедии "Братьев Чистоты". В буквальном переводе с суфийского его имя означает "раб божий", "переводчик", поэтому есть все основания полагать, что с помощью перевода он пытался передавать суфийское учение. Один из современных испанских ученых (Анхел Гонсалес Паленсия, Журнал "Испания", № XVIII, 3, октябрь, 1935), говоря о нем, называет его "тупым подражателем". Здесь следует отметить, что в средние века знание не всегда считалось собственностью отдельных лиц, особенно такое, которое распространяло тайное общество или группа неизвестных мудрецов наподобие "Братьев Чистоты". Об авторском праве еще ничего не было известно.

Эту живую связь между арабским учением и христианством подчеркивает еще одна странная личность - священник-ренегат. В 1782 г. Отец Хуан Андрее, изгнанный из Ордена иезуитов, опубликовал замечательную книгу, в которой он пытался доказать, что Европа находится в долгу перед испано-арабской наукой, указывая на ее распространение и признав даже, что Св. Фома тоже пользовался этим источником. Он отмечал, что испанская поэзия складывалась под непосредственным влиянием развития арабской культуры в Испании. То же самое можно сказать о романтической поэзии трубадуров, итальянской лирической поэзии, а также о романах, притчах и музыке Альфонсо Мудрого, который знал арабский язык.

Откуда бывший иезуит мог узнать все это? В то время он не мог еше обладать никакими документами, подтверждающими эти выводы, тем не менее он сумел совершенно необъяснимым образом установить много фактов относительно арабского и частично суфий-ского наследия Запада, которые впоследствии приходилось собирать по крупицам, главным образом из арабо-испанских документов. Даже предполагаемое происхождение иезуитской системы от египетских фатимидских школ (документы приводятся в авторитетном труде Амира Али "Краткая история мусульман") едва ли может объяснить проницательность бывшего иезуита отца Андерса, ибо эта школа не была суфийской. А может быть, существовало тайное учение, являвшееся частью древнего знания, которым сумел воспользоваться бывший иезуит?

Конечно, такое учение существовало. Восточные влияния в средние века воспринимались на нескольких уровнях. Наиболее важными из них были теологический и оккультистский. Раймунд Дул-лий, Франциск Ассизский, Скотт и многие другие занимались передачей теологического аспекта. Для того, чтобы понять суть тайного учения, в какой бы искаженной форме оно не передавалось, нужно обратить внимание на деятельность известных людей, занимавшихся оккультной деятельностью в Европе.
Оккультисты считают Раймунда Луллия алхимиком и членом тайного общества. Для религиозного человека он был христианским миссионером. Собственные труды его говорят о том, что он использовал суфийские труды и упражнения. Другой жрец оккультизма Роджэр Бэкон писал о тайнах суфизма. Парацельс, пытавшийся преобразовать западную медицину, был выразителем суфий-ских идей. Он также является одним из героев "магов" и алхимиков. Алхимик Гебер был одним из самых известных суфиев Ирака. Его считают оккультным учителем. К оккультной традиции причисляют и Альберта Великого, являвшегося и схоластом и магом. Он обучался в арабских школах и был вдохновителем Св. Фомы Аквинского. Многие Папы, считавшиеся магами или передатчиками тайного (скрытого) учения, проходили обучение в арабских школах, наподобие Герберта (Сильвестра II). Считается, что архиепископ Майорки Доуренс воспринял тайное знание от Сильвестра. Этот процесс развивался дальше подобным же образом.

То же самое имело место и с организациями. В результате суфийских влияний возник не только Францисканский Орден, но и организации розенкрейцеров и масонов. Терминология современных ведьм Англии включает (в качестве "неизвестных слов") обычные непереведенные арабские фразы. Приветствие "Будь благословен!" является наименее важной из этих фраз, но оно представляет собой буквальный перевод суфийского приветствия "Мабрук бошад!", выражающего пожелание приобретения бараки отдельному человеку или целому обществу.

Таким образом, большинство доступных нам проявлений тайного учения является не очень сложным для тех, кто обладает терпением или общим представлением о том, что именно находилось по обе стороны двери, в которую стучались все эти века.
В жизни каждого ученого бывают ситуации, когда наряду с драматичностью и восторженностью момента открытия он чувствует близость понимания. Оно может являться результатом неуловимого процесса мышления, терпеливо соединяющего разрозненные обрывки информации и превращающегося в конце концов в ослепительный свет. Это переживание знакомо изобретателям, ученым, историкам и т.д. Хотя известный испанский арабист Мигель Асин Паласиос был ревностным христианином, он тоже ощутил близость этого понимания, когда начал исследовать деятельность суфийских философских школ и понял, что то, что они дали миру, ни в коей мере не уступало высшим достижениям католичества.

В IX в. Ибн Масарра из Кордовы поведал группе избранных учеников о том, что было ему известно о высотах, которых может достичь сознание человека. Это заложило основы деятельности посвященных, которая дала материал для аллегорий Данте, стала основой учения школы средневековых августинианских схоластов, помогла обрести мудрость некоторым из основоположников современной западной философии: Дунсу Скотту и Роджэру Бэкону из Англии, Раймунду Дуллию с Майорки. Основой книги "Источник жизни" еврейского мыслителя Соломона Ибн Гебироля из Малаги послужили труды ибн Масарры. В свою очередь, это произведение вдохновило францисканцев (Хитти. "История арабов", стр. 580 и далее).

Восторг проф. Паласиоса увеличивался по мере того, как он все глубже и глубже постигал смысл древних рукописей, лежавших в Испании практически нетронутыми со времени изгнания мусульман. Эти документы тысячелетней давности, написанные иногда неразборчивым, необычным магрибским почерком испанских суфиев, содержали не только идеи философии просвещенных, но и много дословных цитат из трудов мистиков и философов, имена которых не сходили с уст европейских христиан. Однако Паласиос не был одинок в этом, так как проф. Ривера указывал на утверждения великого мистика с Майорки Луллия о том, что его произведение "Книга о любящем и любимом" было создано по суфийскому образцу.

Все это тем более замечательно, что суфийские посвященные являются представителями наиболее известных и одновременно наиболее тайных суфийских школ. В своих общедоступных произведениях такие интеллектуальные гиганты, как Сухраварди, Ибн аль-Араби из Мурсии и Аль-Газали, настойчиво подчеркивают невозможность передачи важнейшей информации, призванной осуществить подлинное преобразование ума человека и завершить тем самым "алхимию счастья", как называл ее Газали. Кажущееся странным и противоречивым утверждение о том, что на определенной стадии суфийского пути гностицизм и агностицизм сливаются друг с другом, сбивало с толку поверхностных исследователей, пытавшихся постичь опыт этих школ. Оно и до сих пор смущает некоторых людей.

Однако очевидно, что самые тайные стороны суфийской деятельности были связаны с деятельностью мистиков христианского Запала. Философия просвещенных оказала глубокое влияние и на Восток, ибо ее последователями были все персидские, турецкие и афганские мистики. Аркон Дарауль ("История тайных обществ", Нью-Йорк, 1962) показал, что процесс просветления, как и другое тайное знание, скрыто до настоящего времени. Члены тайных обществ Англии, Франции и Германии, "Адюмбрадос" Испании и многие другие тайные организация продолжают передавать учение этих испанских ученых.

Прежде чем рассматривать, что такое иллюминизм, следует упомянуть о том, что говорят о его происхождении его последователи. Здесь мы снова сталкиваемся с теорией тайного учения. В тайной книге "Мудрость озарения" говорится, что эта философия идентична учениям древних греков, персов и египтян. "Мудрость озарения" называет ее наукой Света, глубочайшей истиной, с помощью которой человек может достичь таких высот, о которых он обычно может только мечтать.

Об этом неоднократно говорил Роджер Бэкон, а благодаря ему эта идея была подхвачена во всей Европе, что способствовало образованию многочисленных тайных школ. Некоторые из них были истинными, другие - полностью ложными. Бэкон утверждал, что этим знанием обладали Ной и Авраам, халдейские и египетские учителя, Зороастр и Гермес, такие греческие мыслители, как Пифагор, Анаксагор и Сократ, а также суфии. Как отмечал барон Карра де Во ("Азиатский журнал", XIX, стр. 63), Бэкон упоминал о Сухраварди, который написал свою тайную книгу за сто лет до рождения Бэкона и был казнен за это, или приводил цитаты из его книги.

Среди малоизученных исторических документов можно встретить упоминания о том, что Бэкона называли розенкрейцером, то есть идущим по пути Розового Креста, что является позднейшим неправильным переводом суфийской фразы "Путь Розы".
Совершенно естественно, что религиозные фанатики и другие стали подвергать нападкам тех западных ученых, которые устанавливали, что суфийские ученые были основой той деятельности, которой веками восхищались самые ортодоксальные христиане. Именно этим объясняется резкий ответ проф. Асина ("Избранные труды", 1, Мадрид, 1946) на их высказывания:

"Автор опубликованной недавно докторской диссертации на тему "Характер и истоки идей благословенного Раймунда Луллия" (Тулуза, 1912) мистер Пробост с детским бесстрашием называет Мендеса-и-Пелайо, Риверу и меня лжецами и романтиками за то, что мы считаем, что система Луллия формировалась под арабскими влияниями. Этот неискушенный молодой человек незнаком с моей работой "Психологические концепции Мухиддина ибн Араби", опубликованной в "Материалах XIV конгресса ориенталистов" семь лет назад, где я документально доказал заимствование аллегории Света". Даже в то время, когда Асин еще не завершил своих исследований иллюминизма суфиев, он был готов представить документы, подтверждавшие его точку зрения, и желал этого.
В деятельности таких людей как Паласиос нашел свое отражение тот факт, что положение начинает изменяться и суфийские влияния стали признавать. Но открытия, показавшие, что христианские мыслители использовали суфийские книги, софийские методы и суфийскую терминологию, не могли не вызвать новых объяснений, посыпавшихся из келий современных схоластов. Появились заявления о том, что суфизм может способствовать приобретению подлинного мистического опыта потому, что суфии почитают Христа. Более того, христианство оказало большое влияние на первых суфиев. Смысл этих высказываний в том, что суфийские идеи отбрасывать не следует. Если уж Св. Иоанн Креста и Луллий могли пользоваться ими, значит в них есть что-то ценное. Схоласты проследили часть собственного пути и занялись пересмотром своей истории, чтобы в случае необходимости найти объяснение различным неприятным фактам. Единственная опасность этого в том, что по мере опубликования новых материалов приходится изменять официальную точку зрения. Это - интеллектуальная гимнастика. Люди, не подверженные столь сильно влиянию теологии, заняты поисками "совпадений" суфизма с древними учениями.

Контакты с суфиями, которые на поверку оказались вовсе не людоедами, дали толчок другому интересному направлению западной мысли, которое существует и сейчас. Это направление наиболее точно можно охарактеризовать как узнавание. Осознание сходства суфийской мысли с западной интуицией и идеями заставило многих людей заняться серьезным изучением этой системы. Суфии считают, что это обусловлено двумя факторами - во-первых, потому что основа суфийского пути скрыта в уме каждого человека ("существует только Один Истинный Путь") и, во-вторых, потому, что в любой современной западной системе подготовки ощущается влияние идей суфийских передатчиков из Испании, Сицилии и других стран. Суфийские высказывания Хайама и других авторов, которые почти полностью натурализовались на Западе, представляют собой другой источник распространения этого учения. В этой книге рассматриваются различные аспекты этого распространения, подобранные с целью его пояснения, а не всестороннего описания.

Теории непрерывного существования тайного учения, по отношению к которым философские труды были только фрагментами без ключа к пониманию целого и аргументами, оторванными от практики, передавались на Запад просвещенными суфиями Испании и, возможно, Ближнего Востока. Один из таких каналов нам уже известен - проф. Паласиос и его коллеги проследили путь этих идей из Андалусии к Роджэру Бэкону и Луллию. Другие обнаружили следы этих влияний в трудах Александра Хейлса и Дунса Скотта, отметив их определенное влияние на так называемых августинианских схоластов Запада.

Традиционное объяснение того, как и откуда распространялись эти теории, частично приводится в труде мученика Сухраварди "Мудрость озарения". Он родился в 1154 г. и был казнен в 1191 г. Он пришел с Востока и осел в Алеппо, где и был убит по приказу местного правителя, племянника Саладина, который не мог противостоять давлению ортодоксального духовенства. Впоследствии его стали называть "Убитым Сухраварди". Он является одним из величайших суфийских учителей, а деятельность его школы, как показал Паласиос, была источником идей Данте. "Убитый шейх" не был ни творцом иллюминистической теории, ни первым звеном в цепи передачи учителей, берущей начало в глубокой древности, однако в предисловии к его книге кратко излагаются его воззрения по данному вопросу. Большинство экземпляров его книги было сожжено, но некоторые (особенно на Востоке) все же сохранились.

Как и большинство суфийских книг, "Мудрость озарения", по словам Сухраварди, была написана в ответ на настойчивые просьбы его друзей. Философия существовала всегда, и в мире всегда можно было найти истинного философа. Разница между древними и современными философами заключается в способе доказательств. Аристотель был великим учителем, но на него оказали влияние его предшественники, среди которых были Гермес, Эскулап и многие другие. В зависимости от достижений этих людей их можно было бы разделить на группы, каждая из которых отличается своей степенью равновесия между интеллектом, созерцанием, верой И т.д. Значение философа столь велико, что если удается обнаружить полностью сбалансированного человека из их числа, то его следует считать представителем Бога на земле. Человек, занимающийся тайной философией, всегда выше схоласта. Среди людей всегда можно было найти великого теософа. Философ, занимающийся умозрительными построениями, не имеет право на руководство. Имеется в виду необязательно политическое руководство, но если один и тот же человек наделен и мудростью и внешней властью, наступает период озарения. Однако благодаря своим дарованиям философ может обладать властью над миром, оставаясь при этом неизвестным.

Лучше всего, когда философ совмещает проницательность с внешним опытом; одностороннее развитие приносит меньше пользы. Никто не сможет получить никакой пользы от изучения суфизма, если не освободится от ментальных привычек и власти формалистической философии. Такие неразвитые люди способны лишь на то, чтобы обивать пороги обычных философов. Дальнейшее развитие суфия зависит от совершенствования им определенных восприятий. В определенной степени это эквивалентно схоластическому методу, где приобретение опыта и постижение новых идей зависит от усвоения определенных концепций. Человека нельзя считать реальным философом, если он не следует этому суфийскому методу.

Древние учения Египта и Греции непосредственно связаны с суфизмом, поэтому их изложение, конечно, должно было находиться в правильном отношении и взаимосвязи с опытом, т. е. с развитием суфийских восприятий. Терминология иллюминатов говорит о том, что эта теория охватывает собой древнюю мудрость семитов и персов, доказывая тем самым внутреннее единство "совершенной" философии на теоретическом и практическом уровне.

Конечно, в формальном схоластицизме разница между интеллектом и вдохновением столь велика, что плохо информированному читателю сначала трудно будет понять, что эта школа считает их противопоставлением недопустимым, если человек хочет достичь истины. Именно поэтому суфии считают понимание этой идеи необходимым.